"Генри Джеймс. Поворот винта" - читать интересную книгу автора

это и было единственным словом, относившимся к теме нашей беседы, до тех
пор, пока на следующий вечер, в том же углу перед камином, он, сидя в самом
удобном кресле, не развернул перед нами тоненький старомодный альбом с
золотым обрезом, в выцветшем красном переплете. Чтение заняло не один вечер,
а несколько, и в первый вечер та же дама задала еще один вопрос:
- Какое у вас заглавие?
- У меня нет заглавия.
- Зато у меня оно есть, - сказал я.
Но Дуглас, не слушая меня, уже начал читать с той прекрасной ясностью
дикции, которая словно передавала слуху изящество авторского почерка.
I
Я вспоминаю все начало этой истории как ряд взлетов и падений, как
легкое качание между верным и ошибочным. В Лондоне, согласившись на его
предложение, я провела, во всяком случае, два очень тяжких дня - то впадая в
сомнение, то уверяясь, что я действительно совершила ошибку. В таком
состоянии духа я провела и долгие часы в тряском почтовом дилижансе, который
довез меня до станции, где меня должна была встретить коляска из имения. Как
мне сообщили, экипаж был уже выслан, и к концу июньского дня я увидела
поджидавшую меня удобную коляску. Проезжая в вечерний час в этот чудесный
день по таким местам, где вся прелесть лета, казалось, дружески
приветствовала меня, я снова воспрянула духом и, как только мы свернули в
аллею, вздохнула с облегчением, что было, вероятно, лишним доказательством
того, как сильно я приуныла. Мне кажется, я ожидала или боялась встретить
нечто крайне мрачное, и то, что открылось передо мною, было радостной
неожиданностью. Я вспоминаю, как самое приятное впечатление, широкий,
светлый фасад, открытые окна, новые занавеси и двух горничных, выглядывавших
из окон; я вспоминаю лужайку с яркими цветами, хруст колес по гравию и
сомкнувшиеся кроны деревьев, над которыми в золотистом небе с криком
кружились грачи. Картина была величественная, чем она сильно отличалась от
скудости моего родного дома, - и почти в ту же минуту, держа за руку
маленькую девочку, в дверях показалась солидная особа, присевшая передо мною
так почтительно, словно я была сама хозяйка дома или знатная гостья. На
Гарлей-стрит я получила далеко не столь выгодное представление об усадьбе, и
тут, сколько помнится, ее владелец еще более возвысился в моих глазах, и я
подумала, что мое будущее намного превосходит все его обещания.
В тот день я больше не испытывала уныния, ибо в течение следующих часов
меня захватило и увлекло знакомство с младшей моей воспитанницей. Девочка,
сопровождавшая миссис Гроуз, с первого взгляда показалась мне таким
очаровательным существом, что иметь с ней дело представлялось мне великим
счастьем. Мне никогда еще не доводилось видеть ребенка красивее, и
впоследствии я удивлялась, почему мой патрон не рассказал мне о ней
побольше. Я плохо спала в ту ночь, - я была слишком взволнована; и это
радостное волнение удивляло меня и, как я вспоминаю, неотступно владело
мною, усиливая впечатление от щедрости и великодушия, с какими я была
встречена. Большая, внушительная комната, одна из лучших в доме, широкая
парадная кровать, узорные драпировки, высокие зеркала, где впервые в жизни я
могла видеть себя с ног до головы, - все это поражало меня, так же как и
необычайная прелесть моей маленькой воспитанницы, так же как и все то, с чем
мне впервые пришлось столкнуться.
С первой же минуты мне пришлось столкнуться с мыслью о том, как