"Аскольд Якубовский. Страстная седмица" - читать интересную книгу автора

Все побаивались старуху и все любили старика. Даже сама старуха. Любили
за тихость, за полную отрешенность от себя. Нравилось, что он все что мог
раздавал родне и знакомым: варенье из своей смородины, книги на день
рождения - были они превосходные, русские классики старого издания. Иногда
это казалось Семену полным безволием. "Старик раскис, как медуза, - думал
Семен. - Вот, даже не настоял на том, чтобы старуха взяла его фамилию.
Впрочем, и два предыдущих ее мужа, хотя и настаивали, тоже не добились.
Сильна!.. Не смогли, опустили руки, ушли". Но старик не уходил, а был
терпелив, и Виктор говорил: если бы ушел Петр Иванович, то стало бы много
тоскливее жить. Главное же, исчезла бы с ним улыбка.
"Я стараюсь, - думал старик, похлопывая Семена по плечу. - И все же не
понимаю, молодых, то есть. Или это совсем другой народ, или я глуп. Мне бы
хотелось, чтобы они не заметили моей глупости. Что я могу им дать?... Сил
нет, денег мало".
- Я, знаешь ли, прочитал новое, - сказал он озабоченно. - Думаю, это
сейчас нам будет полезно знать. То есть о травмах.
- Помолчите, Петр Иванович, - попросил его Семен.
Он думал, что старуха растворила волю Петра Ивановича. Даже говорил
это - тот не протестовал. Больше того, старик, по-видимому, был доволен. Он
не роптал, выслушивая приказания, и выполнял их. У него была своя роль в
доме, он занимался садом и домашним хозяйством. Сам делал варенье и домашнее
вино. В его комнатке повсюду лежали кипы журналов по садоводству,
цветоводству, а также и научно-популярные. Они копились лет двадцать и
занимали так много места, что старик сделал себе ложе из стопок журналов. И
все их перечитывал. И говорить любил больше о вычитанном. И сейчас ему
хотелось рассказать Семену о новом способе лечения переломов костей.
- Уж лучше говорите, - попросил Семен.
Петр Иванович встрепенулся и хотел просить Семена не беспокоиться о
сыне, раз у врачей жена, но не решился и стал рассказывать, что вот
собирается завести пчел и уже начал это делать с изучения литературы о
пчеловодстве. Даже накопил полторы тысячи выписок и различных вырезок,
подписался на журнал пчеловодов. Теперь он, для себя конечно, пишет книгу о
любительском пчеловодстве, да... да, только для себя, а там заведет для
начала пару ульев.
- И посмотрю, как оно все пойдет. А потом еще пару, и еще, еще...
Старик журчал в ухо Семену, а тот едва слушал, стал вдруг каяться.
Пожалуй, впервые ему подумалось, что он пускал мать, как танк, на прорыв
трудностей, он сваливал на ее костлявые плечи и хлопоты, и заботы, все...
Квартиру ему выбивала она, "Яву" добывала она, разводила его мать. Ей,
конечно, сделать это легко, жена сама напрашивалась, но все же... ее воля
прочная, как молибден, что изредка идет на формы в литейных машинах, а
влиятельных знакомых у нее тьма-тьмущая. С первым секретарем она на "ты".
Все ее знакомые - на хороших важных местах, в "силе", и они охотно помогали
ей. "А все же нехорошо это, - думалось Герасимову. - Но так ей и надо. Разве
она не сделала все, чтобы меня обезволить? Сделала... Так и пускай теперь
хлопочет, а я напрасно беспокоюсь..."
В это время с грохотом, взорвавшемся даже в коридоре, прошел громадный
реактивный самолет. Он низко шел над городом, неся огни. Пилот, чуть трогая
руль высоты, выводил его в промежуток двух ярко светившихся неоновых маяков
на терриконах, чтобы зайти на посадку.