"Аскольд Якубовский. Страстная седмица" - читать интересную книгу автора

- Остряк, - пробормотал Нифонт, ища глазами Семена Герасимова. И увидел
его там, где Семену, по его квалификации, быть не положено. Семен заменял
чернорабочего и длинным крюком перетаскивал пустые металлические ящики.
Нифонт встретился с Семеном взглядом и помахал рукой. Герасимов отложил
крюк и пошел к нему, на ходу вытирая руки о штанины. Он подошел и смутился,
и улыбнулся, пожав плечами, как бы извиняясь за свое смущение. Его толстое,
круглое, доброе лицо было потное и усталое. И Нифонт тоже смутился и
удивился этому. Он мог выступать в обкоме, говорить, что очень непросто. Но
что сказать Семену? Ведь он же связан, и крепко, с ним, его семьей. Он знал
его мать, работал с нею, она его тащила в директора.
- Грохот у вас, - сказал он недовольно. - Слышь, твой сын в больнице.
"Скорая помощь"...
- Мотоцикл, конечно? - сказал Семен. - На повороте занесло?
- Словом, шофера тебе дал.
- Спасибо, - сказал Семен.
- Да за что же? - воскликнул директор.
И тут подошел начальник цеха Чернов Юрий, глазастый и тоже в саже.
- Иди! - Нифонт толкнул Семена в плечо. - Я Юрке все растолкую.

2

Семен не был рад машине, совсем наоборот. Он нашел "Волгу" у ворот.
- Расшибет он меня к черту, - бормотал Семен и подошел к машине.
Она стояла, черная и долговязая, мотор вкрадчиво рокотал. Отличный
мотор, ухоженная машина. Слов нет, шофер любил ее и холил, но (это знал
Семен) был готов рискнуть на обгон и даже разбить ее в любую минуту.
Семен остановился и постучал пальцем в окно.
- Так и поедешь? - спросил шофер, откидывая дверцу.
- Так.
- Не пущу, все перепачкаешь. Все же в больницу едем.
- Что, переодеться?
- Сюда ты не вернешься. Это сечешь?
Семен ушел и через пять минут вернулся переодетым, даже умылся. И они
умчались в больницу. Делать Семену было нечего. Эта даровая поездка не
радовала Семена, но огорчала во всех отношениях. Ну, выходит прогул. С сыном
там что, не спросил Нифонта. Но главное, шофер любил быструю езду. Директор
в задумчивости ничего не замечал. Того-то и нужно было Сергею. Он гнал. Где
мог, прошмыгивал в запретных местах, если улавливал, что милиционер
отвернулся. Он мог так обогнать любую машину (это он называл "полировать
кузов"), что бедняга шофер сворачивал на обочину, гасил скорость и долго
сидел, приходил в себя, воображая себя в гробе с нарумяненными краской
щеками и рыдающее семейство.
Сейчас Сергей полагал, что улицы пусты, и можно гнать машину, как
вздумается. Он и гнал. Семен вцепился обеими руками в сиденье. Он негодовал,
но молча. Он думал примерно такое: "Паразит! Тебя бы поставить к печи, не
погнал бы. Это в тебе жир бродит". О сыне он не думал. Зачем сейчас ломать
голову? Во-первых, неизвестно, доедет или нет. А второе - на месте все точно
узнает. "Ежели этот черт поцелуется со столбом, в больницу мы с Витькой
ляжем рядом. Интересно, на чем он попался?"
Но Сергей машину не разбил, а завернул к больнице так, что лед