"Аскольд Якубовский. Страстная седмица" - читать интересную книгу автора

затрещал, и приторможенные колеса завизжали, как собака, угодившая под
машину. Герасимов вышел, хлопнув дверцей, и шофер засмеялся и рванул с
места. Исчез. Герасимов прошел в приемный покой и сел.
В коридоре были поставлены стулья, приколоченные к общей доске. "Чтобы
их не сперли?" - удивился не бывавший здесь Семен. Снял шапку и держал в
руках. Теперь он мог осмотреться. И собраться с духом, чтобы спросить о
сыне.
Коридор был длинен и высок. Четыре двери, в них входили под руки люди.
Там мелькали медсестры в халатах. У крайних дверей на стуле дремал
широколицый милиционер, а на другом, поодаль, расслабленно сидел пьяный
мужчина лет шестидесяти, в черном плаще и зеленой шляпе. Он тоже дремал, и
лицо его было скрыто тенью шляпы, ноги вытянуты так, что из брюк выставились
голые лодыжки. И ботиночки легкие. "Морозоустойчив же ты", - подумал Семен,
как все литейщики, очень любивший тепло.
Что теперь делать? Семен в свои пятьдесят лет сумел остаться
застенчивым, как в молодости. Просидев полчаса, Герасимов стал ерзать и
порывался встать и идти к двери. И не решался.
Но вышла маленького роста, полная и, видно, добрая сестра лет сорока.
Она заметила его взгляд и спросила, что здесь ему нужно. Семен разъяснил, и
сестра сказала:
- Вы папаша кудрявчика?
- Ага, мой Витька кудрявый.
- Вы здесь не сидите, вам холодно. Вы идите к нам.
- Зачем?
- Будете ждать врача.
- Не-а, я здесь.
Сестра ушла, а Семен остался в коридоре. Словам маленькой медсестры не
удивлялся, т. к. все женщины, знавшие его сына, становились добры и к нему.
Это ему льстило. Он даже говаривал, что, мол, хорошо, добротно и
по-герасимовски сработал сына.
- Зачем я стану им мешать? - пробормотал он и надел шапку.
Тут вышла другая сестра и посмотрела на него. Молода, лет тридцати.
- Ваш сынок у нас, - сказала она Семену.
- Что с ним?
- Его поместили в палату интенсивной терапии. Врач скоро придет, он
объяснит вам.
"В терапии так в терапии", - подумал Семен.
- Сидеть вам долго, - говорила и эта сестра. - В случае чего зовите нас
и говорите, что понадобится. Ждите.
Ладно, если надо ждать, это пожалуйста, сколько влезет. Семен тотчас
задремал, клюнул носом. И вдруг услышал крик. Виктор закричал?... Он
вскочил, прислушался - тихо. Ага, значит, мерещится. Герасимов смутился и
решил попить воды. Но в коридоре бочки нет. Спросить сестер? А, ладно, можно
подремать.
- Я подремлю... подремлю... - бормотал он. И заснул.
Приснился ему лес, весенний, талый. Под ногой шевельнулась ветка.
Только бы не упасть, подумал он, и таки перенес женщину через ручей, понес
по тропинке, вытоптанной в прошлом году коровами. Всюду была весенняя грязь,
но вот сухой бугорок, на нем сосна. Ветер качал ее, и с шелестом падали и
падали вниз чешуи сухой и тонкой верхней коры.