"Юрий Яковлевич Яковлев. Балерина политотдела (повесть) " - читать интересную книгу автора

Маленький паровозик с одним-единственным вагончиком стоял под парами,
ожидая часа отправления. Этот час определялся не расписанием, а совершенно
другими обстоятельствами, не имеющими никакого отношения к законам
железной дороги. Ждали, когда стемнеет и фашистские самолеты и артиллерия
не смогут помешать паровозику двинуться к станции своего назначения, к
фронту.
На безлюдном, заметенном снегом перроне никто ни с кем не прощался и
никто никого не встречал, не сновали веселые тележки носильщиков, а
паровозик, жаркий, дышащий со свистом, покрытый капельками пота паровозик
казался существом инородным, выходцем совсем из другой стихии.
Мы сели в обыкновенный дачный вагон со скамейками, узкими столиками у
окон, красными ручками экстренного торможения...
Вагон был заполнен военными, и мой маленький разношерстный отряд
выглядел по меньшей мере странно. Но в эти трудные дни люди разучились
удивляться. Никто не спросил, кто мы и куда держим путь.
Наконец вагон вздрогнул, качнулся и поплыл, поплыл навстречу быстро
наступающей мгле. Потом резко стемнело, и вагон как бы оторвался от земли
и полетел в неведомую даль. И только короткие жесткие толчки на стыках
напоминали, что под нами земля, вернее, сталь.


Над землей светила луна, и заснеженные поля фосфоресцировали в ее
свете. "Наверно, с неба видно, как по рельсам ползут два маленьких жука -
паровоз и вагон", - подумал я.
Состав ехал с темными окнами и погашенными фонарями. И только искры,
вылетавшие вместе с дымом, выдавали его жизнь.
Сморенные усталостью ребята спали.
- Спишь? - шепотом спросил я Тамару.
- Нет. Все, что произошло, кажется сном. Поезд, идущий на фронт, и вы
рядом.
- Тамара, помнишь игру в запрещенные слова? Десять копеек штраф.
Тамара кивнула головой.
- Вот тебе штраф, - я протянул девушке монетку. - Я люблю тебя.


11

Политотдел армии помещался в двухэтажном кирпичном здании пригородной
школы, что стояла на берегу Невы. Чтобы алый кирпич не очень бросался в
глаза, его замазали побелкой, и казалось, что школу занесло нетающим
снегом. На окнах огромными знаками умножения - крест-накрест - бумажные
полосы. Но ни побелка, ни бумажные кресты не могли уберечь бывшую школу от
фашистских снарядов. Правый флигель был разбит, покорежен, покрыт ядовитой
черной копотью. Средняя часть здания и левый флигель уцелели.
Был уже поздний вечер, когда мы с моими ребятами прибыли к месту
назначения.
- Это фронт? Это уже фронт? - спрашивал Шурик.
- Фронт.