"Юрий Яковлевич Яковлев. Погонщик слона (повесть) " - читать интересную книгу автора

- Что ты стоишь в луже, как утка? - выговаривала она слону, пытаясь
загнать его в помещение. - Вот ударит тебя молния, будешь знать, старый
водолей.
Слон прикидывался глухим и стоял на месте, легонько помахивая
сморщенным хвостиком.
Слон родился где-то в Африке, но понимал он только украинский язык,
как будто родиной его была Полтавщина и в детстве он щипал нежные початки
кукурузы и срывал хоботом желтые тарелки подсолнухов.
- Довольно-таки странный слон со знанием украинского языка, -
говорили о нем в зоопарке.
На самом деле все объяснялось очень просто: Галя говорила с ним
по-украински. Если бы она говорила по-чувашски или по-эстонски, слон
понимал бы эстонский или чувашский.
Галя не была ни ученой, ни дрессировщицей. Она ничему не учила слона.
Она "ходила за ним". Слон не представлялся ей заморским чудным зверем, а
был для нее существом деревенским, крестьянским, которого нужно кормить,
содержать в чистоте, защищать от кусачих шершней. Галя разговаривала со
слоном, как обычно разговаривают с коровой или лошадью. То прикрикивала на
него, то ласково причитала. Звала она его дедом - "Диду".
- Диду, Диду, иди, наконец, с дождя! - кричала она, а слон стоял с
закрытыми глазами: он прикидывался спящим.
Он напоминал Гале подвыпившего отца, которого никакими уговорами
нельзя было увести в хату и уложить спать.
Намокший сарафан прилипал к телу, девушка, скрестив на груди руки,
убегала под крышу.
А слон все плыл по воображаемой реке. И у него не болели ноги...
Когда-то слона не уберегли, и теперь в круглых ступнях образовались
трещины. Слон стал двигаться медленно. Каждый шаг причинял ему боль. Ноги
были густо смазаны ихтиоловой темной мазью, и от слона пахло дегтем, как
от телеги.
Галя пыталась разузнать, откуда взялся ее слон Диду, но ей всякий раз
отвечали:
- Прибыл из зооцентра.
Как будто зооцентр был родиной слона и до этого не было леса,
перевитого лианами, высоких трав, обжигающего солнца, не было слона и
слонихи, не было никакой судьбы.
Старый слон подкрадывался к Гале и запускал хобот в карман синего
халата, и там всегда оказывался кусок хлеба, побеленный солью. Слон
опускал нижнюю губу, острую, как борода, и отправлял лакомство в рот.
Можно было подумать, что девушка привезла слона из своего родного
села. И что там, дома, она запрягала его в большую скрипучую фуру или
пахала на нем землю. А когда строили новую хату, слон месил своими
ножищами сырую бурую глину, перемешанную с соломой и навозом.
Иногда старый слон подшучивал над Галей. Делал он это так: набирал
полный хобот воды и, поливая себе спину, ненароком окачивал Галю.
- Будь ты неладен, старый баловень! - сердилась девушка. - Резвится,
как молодой бугай.
Слон про себя улыбался и отходил в сторону. Он понимал свою
зависимость от Гали, но никогда не унижал себя заискиванием, не терял
достоинства. Он относился к девушке, как старый дряхлый отец относится к