"Рой Якобсен "Стужа" " - читать интересную книгу автора

родственных уз, на помощь приходила способность убеждать, а не то и
волшебные его рассказы.
Эйнар был христианином, и однажды вечером, наблюдая, как Гест вырезает
какую-то вещицу, он сказал, что Одиновым этот нож называть нельзя, Один ножа
не имел, да и мир - горы, море, долина Хитадаль - создан не им; начало всему
положил своею властью небесный отец Белого Христа и Владыка рода
человеческого. Голос Эйнара тихонько угас в набожной улыбке, которая
напоминала зарю прелестного вешнего дня.
В ответ Гест пробурчал что-то невразумительное, а вот Аслауг, сидевшая
поблизости, резко бросила, что Эйнар сказал свое последнее слово.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Эйнар.
- А то, что мы больше не желаем тебя слушать, не затем нам уши даны.
Гест удивленно посмотрел на нее, отметив про себя, с какой легкостью
едва возникший рассказ может опять исчезнуть, кануть в небытие по чужой
воле, многозначительно кивнул в знак согласия и пересел поближе к сестре.
А Эйнар вдруг вспылил и в сердцах выкрикнул, что, живя в этакой
глухомани, они вообще ни о чем понятия не имеют. Но Аслауг даже бровью не
повела, оттого и Гест остался невозмутим, только диву давался, что Эйнар
почему-то всегда выглядит скорее удрученным, нежели преисполненным веры, и
что эта суровая печаль тяжким бременем лежит и на нем самом, и на его речах,
каковы бы оные ни были. И решил до поры до времени держаться от него
подальше.

В горах Гест нашел орла с поврежденным крылом и камнем прикончил птицу.
Потом срубил карликовую березку и принялся вырезать из комля орлиную голову.
Но когда, воротившись домой, показал свою поделку, Аслауг только руками
всплеснула и не поверила, что работа его, а мать закрыла лицо руками и
смотреть не пожелала, сказала, что она, мол, как живая, и с перепугу убежала
прочь.
Эйнар же расхвалил орлиную голову, ужасно обрадовался, когда Гест
бросил ее ему, и поспешно спрятал в котомку, которую вечно таскал с собой, а
потом сказал, что у Геста особый талант и ему стоит поблагодарить за это
Господа. Гест спросил, как это понимать, но Эйнар не ответил, зато предложил
рассказать про Вига-Стюра, про хевдинга, от которого он прячется, мол,
пришло время побольше узнать об окружающем мире, о том, какой он огромный.

У Стюра был брат по имени Вермунд, который одно время состоял в дружине
норвежского ярла[5] Хакона. Когда пришла ему пора возвращаться в Исландию,
ярл решил наградить его, и Вермунд попросил себе двух берсерков[6] из
дружины, жестоких буянов, у которых на совести не счесть сколько убийств да
иных злодеяний, а Вермунд, по сварливости натуры, успел нажить среди соседей
в Исландии немало врагов. Но ярл сказал "нет", полагая, что Вермунду с ними
не совладать. Тем не менее Вермунд стоял на своем и в конце концов получил,
что хотел. Когда добрались до Исландии, стало ясно, что работать берсерки не
желают, оба только ели-пили ровно великаны-йотуны да забавлялись, докучая
обитателям усадьбы. В довершение всего один проходу не давал младшей
Вермундовой дочери. Делать нечего, Вермунд позвал к себе брата, Вига-Стюра,
осыпал его подарками и похвалами и посулил преподнести на прощание еще более
богатый дар, имея в виду двух норвежских берсерков.
Однако Стюр разгадал его намерение и сказал в ответ, что этакому дару