"Рой Якобсен "Стужа" " - читать интересную книгу автора

Однажды вечером, когда Гест, насквозь промокший от дождя, который
поливал с раннего утра, возвращался с горного пастбища, он заметил между
сараем и большим домом чужую лошадь: сгорбленная кляча, вся в мыле, точно в
мокром железном панцире, закрыв глаза, что-то жевала. Надо бы в конюшню ее
поставить, подумал он и взялся за уздечку, но лошадь яростно забила копытами
и злобно уставилась на него совершенно человеческим взглядом.
Гест не двигался, пока лошадь не закрыла глаза, потом вошел в большой
дом и в отблесках очага увидел, что отец тихонько беседуете каким-то
незнакомцем. Никого из домашних в помещении не было, даже Аслауг и Тордис не
видать, а это означало, что Торхалли - или гость - хотел, чтоб никто им не
мешал, но Гест невозмутимо скинул мокрую одежду и забросил сушиться на
жерди, подвешенные вокруг очага, а заодно прислушивался к негромкому
разговору. И мало-помалу ему стало ясно, что с появлением этого незнакомца
жизнь в усадьбе полностью изменится, и его собственная, и всех остальных;
было ему тогда девять лет.

Звали пришельца Эйнар, а в Йорве он оказался оттого, что искал
прибежища на зиму и помощи, чтобы покинуть Исландию, когда корабли снова
выйдут в море. Торхалли, однако, несколько раз выслушал его историю и тогда
только скрепя сердце согласился предоставить ему приют и помощь, да и то
лишь при условии, что он заручится поддержкой соседей с другого берега реки,
ведь содействием одного-единственного мелкого бонда Эйнару никак не
обойтись, скрывался-то он от Вига-Стюра, который прибрал к рукам все его
достояние, - не желал быть рабом на своей же земле.
Эйнар заночевал в Йорве, а наутро вброд переправился через реку в
Ярнгердарстадир, где опять-таки сумел договориться с хозяевами, и с той поры
жил поочередно то в одной усадьбе, то в другой.
Когда бывал в Йорве, он большей частью сидел в узкой каморке меж
обложенной торфом наружной стеной большого дома и внутренней дощатой
перегородкой, там Тордис устроила ему постель из шкур и сермяжных одеял.
Входил он в дом и выходил через дверь в щипцовой стене, как правило, в
потемках, и о своих приходах-уходах никого не предупреждал. Тордис ни с ним
самим, ни о нем разговоров не вела, не нравился ей этот гость. Торхалли тоже
ему не благоволил, хотя и решил стать на его защиту, чем немало удивил
Геста, ведь Эйнар в родстве с ними не состоял, даже среди дальних знакомых
не числился.
Зимой Торхалли несколько раз ездил на юг, к боргарфьярдарским родичам,
старался выхлопотать Эйнару место на торговом судне, которое ожидается летом
и может забрать его в Норвегию. Помог Торхалли переправить в Йорву и кое-что
из Эйнарова имущества. А пока отец был в отлучке, Гест и Аслауг иной раз
заходили к беглецу, сидели с ним в его каморке.
На первых порах он говорил мало, крупный, задумчиво-печальный мужчина,
по годам ровесник Торхалли, только лысый и безбородый, худой и подавленный.
Однако ж мало-помалу начал рассказывать о своих странствиях - в Норвегию, в
Англию, в Ирландию... да так, что дети прямо воочию видели перед собою
чужедальние земли. Эйнар рассказывал о Йорсалаланде,[4] где распяли на
кресте Белого Христа. Вдобавок он знал много стихов Эгиля сына Скаллагрима и
Гисли сына Сура, великих исландских скальдов, а также был сведущ в законах,
и у Геста забрезжила догадка, что по этим-то причинам отец и позволил ему
остаться в Йорве; Эйнар хорошо владел красноречием, и там, где недоставало