"Александр Яковлев. Октябрь" - читать интересную книгу автора

Пошли слухи. В толпе говорили, что к Москве с юга подходят казаки,
идущие на помощь Комитету спасения родины и революции, что в Вязьме уже
стоит правительственная артиллерия и кавалерия.
- Не иначе как в ночь большой бой будет, - тихонько говорили в толпе.
Слышал Василий эти разговоры; они казались ему мусором, что так
надоедливо трещит под ногами.
И раздражали. Но моментами верилось, что ночью на самом деле будет
большой бой, после которого все успокоится и наладится и станет вольготно,
как после хорошей летней грозы.
Однако сколько на улицах народа! Чем дальше от центра, тем гуще толпа.
У всех ворот, на всех углах - люди, люди, люди. И все осторожненько,
испуганно смотрят в одну сторону, к центру, боязливо жмутся к стене, готовые
сорваться каждую минуту и бежать без оглядки и спрятаться в своем углу.
До сумерек ходил Василий по улицам, а тоска и недоумение ходили с ним.
"Что ж теперь делать? Куда идти?" - спрашивал он себя.
И не находил ответа.


VII

А дома, на Пресне, в этот первый день боя было людно и шумно. Беднота -
жительница окраин - высыпала теперь, праздная, на улицы и запрудила
тротуары, дивясь невиданному. Кое-где еще спорили, кричали о предателях, об
изменниках, о германских шпионах; кое-кто хмуро смотрел на рабочих, что с
винтовками шли к центру в бой. Кто-то плакал. Кто-то молился.
Иногда злорадно говорили о буржуях, брюхачах и кровопийцах, которым
теперь ущемляют хвост. Но это так, между прочим. Масса же этих плохо одетых
людей с серыми лицами, на которых нужда написала свою длинную повесть, - эта
масса была равнодушна к событиям. В толпе грызли семечки. Пересмеивались...
И все чувствовали себя по-праздничному необыкновенно, словно дети,
любующиеся пожаром. Все думали, что к вечеру бой утихнет, и тогда что-то
изменится к лучшему, может быть, придет то прекрасное чудо, которого ждет
каждый русский.
Варвара Розова - Акимкина мать - уже знала, что сын записался в красную
гвардию и ушел в город, и теперь, бегая поминутно к воротам, а оттуда
дальше, к углу, на Большую Пресню, она смотрела, не идет ли сын.
- Я ж ему задам! - вслух грозила она, ни к кому не обращаясь. - На-ка
его, в гвардию записался, свиненыш.
И тихонько охала и беспокойно-влипчиво смотрела на прохожих, гужом
валивших прямо по мостовой, где теперь уже не было ни извозчиков, ни
автомобилей, ни трамваев. К вечеру улицы еще полюднели. Устало шли
красногвардейцы поодиночке, с развальцем, небрежно несли винтовки, а у
поясов болтались пустые патронные сумки. Эти отработали кровавый трудовой
день. Толпа их останавливала, окружала, расспрашивала.
Акимки не было.
Ткачиха ловила красногвардейцев, останавливала, пытливо всматривалась в
их глаза, спрашивала, не знают ли они Акимку Розова, не встречали ли его.
- Так, паренек лет шестнадцати, в серой шапке, в рыжем пальто.
- Где же? Нет, не встречали, - небрежно отвечали те, - много там
народу.