"Лиза Джексон. Блудная дочь " - читать интересную книгу автора

впечатление, и, когда он встал, выпрямившись во все свои шесть футов и три
дюйма, Шелби вспомнилось, как внушительно он смотрелся в зале суда.
- Боже мой! Девочка моя, как я рад тебя видеть! Он попытался ее обнять,
но Шелби отстранилась.
- Нам нужно поговорить.
- Милая, что это значит?
Синие глаза отца затуманились разочарованием. Шелби вздрогнула,
чувствуя, что готова поддаться минутной слабости. Как хотелось ей броситься
к отцу, с размаху упасть в его объятия, повиснуть на шее, плача и смеясь!
"Папа, милый папа, как же я по тебе скучала!" Но Шелби вовремя остановила
себя. Она уже не девочка, ее не улестить и не запугать.
- Наедине, судья. Нам нужно поговорить наедине. - Она выразительно
взглянула в сторону его приспешников.
Повинуясь кивку судьи, оба бесшумно исчезли. Наступила тишина - лишь
гудели пчелы, да где-то вдали без устали долбил дерево дятел. Шелби не стала
терять времени: открыв свою сумку и достав коричневый конверт, она молча
выложила на столик, рядом с тремя недопитыми стаканами виски, его
содержимое.
С черно-белой фотографии смотрела на судью Коула девочка лет
девяти-десяти.
Отец шумно вздохнул и медленно опустился на свое место. В этот миг
Шелби заметила, что он снял обручальное кольцо. Только тонкий светлый след
на загорелом пальце напоминал о символе верности, который судья Коул
проносил больше тридцати лет. Зато на правой руке его сверкал бриллиант,
которому позавидовали бы все голливудские женихи.
Шелби склонилась над столом.
- Это моя дочь, - произнесла она дрожащим голосом. - Твоя внучка.
- В самом деле, сходство есть, - после долгого молчания ответил судья.
Лицо его оставалось непроницаемо.
- Не просто сходство, судья. Она как две капли воды похожа на меня в
детстве. Вот это, - она указала на бумагу, лежащую рядом с фотографией, - ее
свидетельство о рождении. А это - свидетельство о смерти. Видишь: Элизабет
Жасмин Коул. Умерла через несколько минут после рождения. Причина -
тяжелейший порок сердца. Так здесь написано. Ты принес мне эту весть. Ты
сказал, что она не выжила. А пепел... прах, что я развеяла в холмах...
господи, чей он?
Судья хотел заговорить, но Шелби затрясла головой, не желая больше
выслушивать ложь.
- Нет, не надо! О боже... - Слезы мешали ей говорить, к горлу
подступала тошнота. - Ты обманул меня, отец. Зачем?
- Я не...
- Хватит! Я по горло сыта враньем!
Шелби отступила на шаг, протянув руки перед собой, словно защищаясь.
Она вся дрожала, лицо исказила гримаса гнева и скорби.
- Эти бумаги я получила вчера по почте. Кто их прислал - не знаю. Я
вернулась, чтобы выяснить, что происходит. Где моя дочь? - прорычала она
сквозь стиснутые до боли зубы. - Что ты с ней сделал, черт побери?
- Послушай, милая...
- Хватит! С меня довольно! Никаких больше "милых" и "родных", никаких
"ласточек", "заинек" и "солнышек"! Может быть, вы не заметили, судья, но я