"Лиза Джексон. Блудная дочь " - читать интересную книгу автора

воспоминаний о темных делах. В доме, где днем и ночью шныряли безликие слуги
судьи, не подозревая, что девочка с не по-детски серьезными глазами следит
за ними из-за пальмы в холле или из-за кружевных штор уютной девичьей
спаленки.
- Но, Шелби...
Голос Лидии дрогнул, и Шелби, замерев на пороге, обернулась.
Обернулась, чтобы прочесть в темных глазах мексиканки непритворную печаль.
- Мне не хватало тебя, nina . С тех пор, как ты уехала, дом стал таким
холодным, таким пустым...
По ледяной броне, сковавшей сердце Шелби, поползли первые трещины. С
тех пор, как ушла из жизни Жасмин Коул, Лидия Васкес взяла заботу об
осиротевшей девочке на себя. Она смазывала йодом разбитые коленки, на
забавном англо-испанском жаргоне журила малышку за детские проказы, а лет
семь-восемь спустя - закрывала глаза, когда Шелби брала ключи от отцовского
"Понтиака". Растерянная и испуганная, Шелби пряталась от жестокого мира в
объятиях Лидии; когда плакала - на необъятной груди мексиканки, в
размеренном биении ее честного сердца находила успокоение. Лидия никогда не
унижала ее, не высмеивала, не ругала за неудачи. У нее Шелби училась
мужеству, искренности и прямому, открытому взгляду на мир.
Вот и теперь, обернувшись и положив руки на пухлые плечи Лидии, она
ответила честно и прямо:
- Я не могу здесь оставаться.
- Не навсегда, милая, хотя бы на несколько дней! Ему... - мексиканка
кивнула в сторону внутреннего дворика, - ему ты принесешь такую радость,
такое утешение! Да и мне тоже. Porfavor . Хотя бы на несколько дней - на
semana *
______________
* Неделя (исп.).

- На неделю? - почти с ужасом повторила Шелби. - Нет, не могу!
- Почему нет? Кому это повредит? Твой отец только обрадуется, а я... Уж
я тебя откормлю, худышка моя! -Она поджала губы; в уголках рта появились
печальные морщинки. - С тех пор, как ты уехала, все переменилось. Он больше
не... не... как ты его называла? Monstruo ?
Шелби невольно улыбнулась.
- Нет, Лидия. Не чудовище. Людоед.
- Si , si , людоед.
- Я... Ну хорошо. Я подумаю.
- Прошу тебя, nina . Я буду молиться пресвятой владычице и...
- Не надо призывать всех святых. Мадонна и одна справится.
От такого богохульства экономка испуганно округлила глаза.
Рассмеявшись, Шелби поцеловала Лидию в мягкую смуглую щеку.
- Я сама решу, что мне делать, договорились? И никто не будет мне
указывать. Ни ты, ни пресвятая дева, ни сам господь бог.
И она повернулась к дверям. Лидия истово перекрестилась и пробормотала
себе под нос по-испански что-то не слишком ласковое.Шелби не разобрала и
половины: но, кажется, речь шла о твердолобых упрямицах, которым хоть кол на
голове теши, а все равно настоят на своем.
Решительно захлопнув за собой дверь, Шелби двинулась по мощеной дорожке
к "Кадиллаку". Ноги дрожали, но каким-то чудом ей удавалось идти твердо,