"Борис Васильевич Изюмский. Ханский ярлык (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

наземь, будто покорно припала к ней. Смертельная бледность мгновенно
покрыла ее лицо, из угла рта показалась алая струйка крови.
В это время рванулся из засады за бугром Андрей Медвежатник. Еще сидя
в засаде, Андрей понял, что перед ним отряд Кочевы, и теперь, руша все на
своем пути, пробивался к воеводе. Наконец встал перед ним лицом к лицу.
Грудь Андрея тяжело вздымалась, внутри что-то клокотало, шелом из волчьей
шкуры сдвинулся назад, оставляя почти совсем открытым лоб со вздувшимися
красными рубцами.
Кочева сразу узнал Медвежатника. С выпяченными от страха глазами,
по-собачьи ощерив редкие зубы, он начал медленно отступать.
- Сосчитаться пришла пора! - глухо сказал Медвежатник и с вилами
наперевес, почти касаясь ими круглого бухарского щита Кочевы, двинулся на
воеводу, испепеляя его угольком уцелевшего глаза.
Кочева, пятясь, сделал несколько шагов назад, еще несколько шагов и
вдруг исчез, тяжким грузом пошел на дно болота.
Андрей в ярости вонзил вилы в землю, заскрежетал зубами, из глаза его
выкатилась слеза:
- Ушел, собака!
Он готов был зарыдать от бессилия, от неудовлетворенной жажды
расплаты, броситься за Кочевой в болото, найти его там и душить, душить
ненавистную глотку!
Андрей опомнился. Вокруг затихал бой. Большая часть воинов Кочевы
была перебита, кое-кому вместе с княжичем удалось пробиться назад,
ускакать.
Андрей с трудом вытащил из земли вилы и подошел к Фролу. Тот с
перерубленным, перевязанным плечом неторопливо рассказывал Рябому:
- Я на него верхом сел, да рылом-то о корягу, рылом...
Андрей прошел меж тел, разбросанных по земле, - многие лежали,
сцепившись с врагом, будто и в смерти продолжали бой. Сняв шапку, Андрей
постоял возле Бориски.
- Убитых закопать, - глухо приказал он Рябому. - Раненых с собой
возьмем... Подадимся вглубь...
Рябой подошел к телу Фетиньи. "Эх, жаль молодицу! Лежит, словно
уснула, подложив кулачок под щеку. Лучше б меня, чем такую, - жизни не
узнала..."
Трудно было Фетинье в лесах, в непогоду, но никогда не видели ее
сумрачной, не слышали и слова жалобы.
Вместе со всеми стойко делила она невзгоды, и каждому хотелось, чтобы
подумала Фетинья о нем добро, хотя бы взглядом похвалила, приветила.
К ней относились, как к единственной сестре, с грубоватой нежностью
ограждали от непосильных тягот, оберегали от опасностей.
Фетинья была общей любимицей - обшивала, обстирывала всех, звонкой
песней прогоняла угрюмость.
Ее трогательная любовь к Бориске подкупала: радостно было видеть, что
есть на свете такая нерушимая верность.
Хорошо было подумать, что, может, и ты дождешься своей Фетиньи.
- Давай вместе их похороним... - предложил Рябой помощнику и начал
ожесточенно рыть мечом могилу.
Вырыв глубокую яму, они подошли к Бориске, приподняли его, чтобы
подтащить к могиле, Бориска застонал.