"Борис Васильевич Изюмский. Ханский ярлык (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

бешено ненавидел его. И когда отец сослал Фетинью в монастырь, Симеон даже
обрадовался. Стало как-то легче - пусть ничья, если не его!
В семнадцать лет оженили Симеона на литовской княжне Августине, да
так и осталась она нелюбой, нежеланной.
Весть о похищении Фетиньи из монастыря снова все всколыхнула в
Симеоне. Несколько раз порывался попросить отца отправить в леса розыск,
поручить ему самому поймать отступников, да не решался, боясь этим выдать
свои тайные думы.
...Неожиданно один из всадников, едущих впереди Симеона, с криком
провалился в яму, искусно скрытую ветками, мгновенно ушел в нее с головой.
Конь, напоровшись брюхом на колья, заржал, захрипел смертельно. Симеон
побледнел, осадил коня. Отряд в нерешительности сгрудился - вокруг были
глубокие болота. В ту же минуту, точно из-под земли, выросли люди с
дубинами и вилами. Один из них, вцепившись крюком на длинном древке в
ворот всадника, покряхтывая, тащил его наземь. Всадник упирался обеими
руками в шею коня, противился, но не усидел, ткнулся головой вниз, повис,
зацепившись ногой за стремя.
Симеону удалось, вздыбив коня, повернуть его и проскакать несколько
шагов назад.
То там, то здесь стали приседать на задние ноги кони с подрезанными
сухожилиями, биться, сбрасывая всадников.
Однако замешательство первых минут уже прошло, и воины Кочевы,
поспешно соскакивая наземь, вытаскивали мечи, рубили направо и налево.
Стоны, хруст костей, вой и крики слились воедино...
Рассвело. Вдали все яснее проступало сквозь деревья розоватое небо.
Защелкал и, словно испугавшись топота, звона, вскриков, умолк соловей.
Бледный Симеон застыл у осины, прижавшись к ней спиной, держа перед
собой наготове меч с тяжелой рукоятью.
Вдруг глаза княжича расширились. В нескольких шагах от него отбивался
от пятерых воинов ненавистный Бориска.
"Значит, и Фетинья здесь!" - мелькнула догадка, и княжич притаился,
продолжая напряженно следить из-за продолговатого щита за Бориской,
готовый в любую минуту броситься на него.
Широко расставив ноги, Бориска, казалось, врос в землю. Топором на
длинной рукояти он наносил точные удары и уже свалил троих, но в это время
четвертый подкрался сзади и тяжелой сулицей проломил ему голову. Бориска
зашатался, обливаясь кровью, начал медленно падать.
Нечеловеческий крик прорезал лес. Обернувшись на этот крик, Симеон
увидел, как неподалеку рухнула без памяти Фетинья.
В несколько прыжков княжич очутился возле нее. Припав на колено, стал
торопливо скручивать ей руки. Он побледнел, губы его дрожали, лихорадочная
мысль опалила мозг: "Будешь теперь пленницей... моею пленницей". Пальцы
плохо слушались его.
Фетинья приоткрыла глаза. Увидев склоненное над собой лицо Симеона,
рывком освободила руки, вонзила ногти в дряблые щеки княжича; вскочив,
отбежала в сторону. Со взбитыми волосами, с исступленно горящими глазами,
прокричала, скорее даже прохрипела:
- Падаль!.. Ненавижу!.. Падаль!
По лицу Симеона прошла судорога, он злобно взвыл, ринулся вперед и с
размаху нанес Фетинье мечом удар по плечу. Она беззвучно опустилась