"Борис Васильевич Изюмский. Ханский ярлык (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Человек сделал шаг к Бориске, с горечью спросил:
- Не распознал?
Только теперь, по голосу, признал Бориска Андрея, бросился к нему,
прижался к изуродованному лицу.
Они засиделись до полуночи. Бориска рассказал свою историю, Андрей -
свою.
- Я от мучителя через стреху убег... доски отодрал. Только ногти там
оставил... Сестренка жены подобрала меня на пороге, прятала, выходила... А
Кочева, - Андрей скрипнул зубами, - сжег Подсосенки... Приказал солью
посыпать пепел хаты моей... Жену привязал к хвосту конскому, волок по
земле... Отца хворого убил, Семенову семью истребил...
На мгновение Бориска представил заплывшее жиром лицо Кочевы, жестокие
глаза Калиты. "Все вы зверюги лютые, перебить вас мало!"
- Дозволь с вами остаться? - попросил он глухо Андрея.
- А Фетинья?
- Единая у нас жизнь...
Андрей тяжело задумался.
- Оставайся, - наконец сказал он. - Ты умелец, поможешь нам волчьи
ямы да хитрые засады для кровопивцев строить. Оставайтесь.


БОЙ В ЛЕСУ

Застыли деревья в предутренней мгле. Туман, как дым, стелется над
землей, клубится меж стволов высоких сосен. Прокричал и умолк сыч.
Симеон едет на коне узкой тропой рядом с Кочевой, думает с
раздражением: "По лесу нельзя без опаски проехать". Покосился недобро на
Кочеву: "Блюститель!"
У воеводы еще более обычного лицо налито кровью: может, оттого, что
новый серебряный шелом сдавливает ему узкий лоб, новые серебряные латы
облепили грудь?
"Наконец-то отец убрал Алексея Хвоста, - продолжает размышлять
Симеон, - и хорошо, что земли его Аминю отдал. Убедился, что предатель
замыслил тайные сговоры с Рязанью".
Хвоста как-то поутру нашли на московской площади с проломленным
черепом, немного не успел в Рязань сбежать. Князь приказал объявить по
Москве: "Алексей от своей дружины пострадал".
Симеон усмехнулся: "Известна та дружина... Да и поделом подстрекале!
Ему бы хотелось вернуть время, когда каждый боярин мнил себя властителем,
а князья-спесивцы лишь о своих интересах пеклись. Вон на щите суздальцев
лев изображен, стоит на задних лапах. И каждый, вроде Алексея, львом себя
считал, хотя сам только хвост львиный".
Симеон усмехнулся неожиданной игре слов, вспомнил, как в детстве,
когда мимо проходил Алексей, шептал ему вслед, но так, чтобы тот услышал:
"Подожми хвост!"
Возникли одна за другой картины детства: игры на кремлевском дворе,
прощание с отцом перед его отъездом в Орду, босоногая Фетинья в цветном
сарафане...
С отроческих лет занимала она его мысли, не однажды видел ее во сне,
неотступно следил за ней издали, знал о ее встречах с Бориской и за то