"Борис Васильевич Изюмский. Ханский ярлык (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Зачем посылать за шелком в Китай, если можно закупить его здесь? -
с недоумением спрашивал его араб, неторопливо передвигая длинные, как у
цапли, ноги.
Калита, прислушиваясь к фряжской речи, усмехнулся: "Учуяли наживу!
Надобно их к нам привадить!"
От реки на повозках и арбах верблюды тащили в город воду в глиняных
кувшинах. Вдогонку кобылице побежал с тревожным ржанием тонконогий
жеребенок.
За несколько лет, что не был московской князь в Сарай-Берке, город
неузнаваемо вырос, обстроился дворцами, мечетями, складами.
Стены домов сделаны были из голубого камня. В этой голубизне сказочно
цвели красно-желтые цветы, выложенные из камня же искусными руками пленных
мастеров. Ханский дворец - с золотым серпом на верхушке - пустовал. Узбек
со всем двором выехал за город, в Золотой шатер.
Шесть десятков лет назад основал хан Берке этот город, и вот каким он
стал. "Москва через столько лет краше будет", - успокаивая себя, думал
Иван Данилович, шагая с Бориской широкой улицей.
Они миновали монетный двор, ханские мастерские, прошли вдоль
городского вала со рвом, переправились через канал и вышли к базару.
Лениво обмахивались ветвями греки в скупой тени редких деревьев.
Густая пыль обволакивала медленно тянувшийся караван кипчаков; нехотя
скрипели телеги, утомленно звенели бубенчики, гортанно покрикивал
погонщик, похожий на обгорелую головешку. Понурив голову, плелись огромные
бараны, с трудом тащили свои тяжелые курдюки.
На площади, покрытой рундуками, возле еще не погруженных тюков с
товарами для дальних стран, лежали бурыми грудами косматые двугорбые
верблюды. Оглушительно ревели быки, ржали кони, приготовленные для отсылки
в Индию. Пахло пряностями и дубленой кожей.
Восемь лошадей тащили на широкой, по-особому сбитой телеге большой
медный колокол. Бориска увидел его, и глаза загорелись: "Ух, хорош! Такие
дедушка Лука лил..." Сразу пахнуло детством. Показалось, ступил на порог
мастерской, ноздри ощутили запах дыма.
- Кто сработал? - спросил Бориска, идя рядом с телегой, у погонщика в
широкополой шляпе.
- Римский великий маэстро Бартанелло, - процедил надменно сквозь зубы
погонщик.
Бориска даже не обратил внимания на то, как ответил спесивец, -
неотрывно глядел на колокол: наверно, отлит был для православной церкви в
Сарае.
- Я бы уже такие лил! - невольно вырвалось у Бориски, когда он
возвратился к Калите.
- Затосковал кулик по своему болоту, - пошутил князь.
Телега с колоколом, натужно скрипя, медленно проползла дальше.
...Побывал Калита у купцов сирийских, переговорил, чтоб товар в
Москву подвезли, потолкался в торговых рядах.
На высоких стойках выстроились серовато-зеленые чаши, покрытые
глазурью, с птицами и звездами на дне; хитрые замки; изделия из бронзы.
Калита взял один замок, дужка с пружинами мелодично звякнула. "Московской
работы, - с гордостью подумал он, - попробуй отопри! Недаром еще Теофил
писал: "Руссия славится ремеслами..." Надо выкупить мастеров, что здесь.