"Борис Васильевич Изюмский. Ханский ярлык (Историческая повесть) " - читать интересную книгу авторапродолжил:
- За ноги привязали к верхушкам осин, разорвали супостата надвое. - Христианское дело свершили! - не выдержав, одобрил Степан. - Бог не осудит, коли зверя кровожадного убьешь. Они помолчали, словно прислушиваясь к однообразному жужжанию веретена. Тревожно метались по углам тени. - В Тверском княжестве, сказывают, народ не только татар, а и своих бояр побил, - негромко произнес Андрей и поглядел теперь не на Степана, а на Аксинью. - И в Новгороде пожгли боярские дворы... - Давно бы пора! - гневно повела черными глазами Аксинья, и пальцы ее заработали еще быстрее. - Страх берет: не было б Узбекова нашествия... Ну, да наш князь хитер да умен, отведет татар. - От его ума да хитрости вишь как славно живем! - обвел Степан избу суровыми глазами. - На языке мед, а под языком лед. Что он, что Кочева... Живоглоты! - Верно! - живо подхватил Андрей. - Его неспроста Калитой прозвали, нашими слезами кошель свой набивает! - И, нахмурившись, уже медленно продолжал: - Надысь слыхал от брата жены Трошки, подался князь в Орду, хана Узбека обхаживать: ярлык замыслил получить. - Этот обведе-ет! - протянула Аксинья. - Может, полегчает, как от татар оградит. Баскаки б ездить перестали. - Ярлык - то б и нам польза, - согласился муж. - Без нас и от татар не оградит, а нам бы от него, обиралы, оградиться! - с горячностью воскликнул Андрей, и шрам на его лбу порозовел. - Степан Ефимыч, - продолжал он шепотом, пододвинувшись ныне. Сила с князем ушла, Кочева мешковат: пока соберется... А черные люди с Гончарной слободы поддержат. Я оттоль недавно... Перебьем волков, добро, что они у нас награбили, отымем, по правде поделим... Дождь сек крышу все сильнее; потрескивая, чадила лучина; червь-древоточец точил стену. ДЕД ЮХИМ Селение, к которому подъезжал небольшой отряд Калиты, оказалось десятью дворами на бугре. Трошка поскакал вперед - выбрать для князя избу почище да просторней, и скоро Иван Данилович уже снимал сапоги в облюбованной Трошкой избе. Бориска остановился возле ветхих ворот с крестом и образом у верхней перекладины. Из ворот вышел кряжистый дед в сермяжных заплатанных штанах, полотняной рубашке и берестяных лаптях. Зеленовато-белые волосы облепили его голову и лицо, густо иссеченное морщинами. Дед был не стар, а древен, но меж морщин его ясно светились спокойные, мудрые глаза. Достаточно было глянуть в них, чтобы понять: никого и ничего не боится дед. И на Бориску смотрел он сейчас так, словно видел позади него что-то такое, чего другим не дано было видеть. - Разреши, деда, на постой? - попросил Бориска громко, думая, что дед глуховат. - Да ведь не разрешу - все едино станешь! - усмехнувшись, ответил дед |
|
|