"Борис Васильевич Изюмский. Ханский ярлык (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

они на крохотных букашек - а вот, поди же, упрямством своим, руками своими
добывали хлеб, украшали, как умели, жизнь.
Завидев отряд, нивари разогнули спины, начали с тревогой вглядываться
в проезжающих всадников: чего ждать от них? Разбоя ли, полона? Или
проедут, не тронув? Видно успокоившись, продолжали свой нелегкий труд.
"Вот кому поклониться надо, - думал Бориска, - кормят всех, селенья
из праха подымают".
Небо неожиданно потемнело, затянулось клубящимися черными тучами. Их
глыбы пронзила ломаной стрелой молния, загремел гром, будто за лесом
столкнулась тысяча щитов, и наземь стали падать первые крупные капли
дождя.
Отряд пошел рысью. Вдали показались избы селения.


СТЕПАН БЕДНЫЙ И АНДРЕЙ МЕДВЕЖАТНИК

В темный вечер в урочище Подсосенки, под Москвой, кто-то постучал в
дверь избы Степана Бедного. Степан, открыв дверь, вгляделся - за дождем ни
зги не видно.
Порог переступил Андрей Медвежатник.
- Бог помочь, сосед! - приветливо сказал он, снимая шапку с кудрей. -
Не в пору гость - хуже татарина.
- Да пора-то не поздняя, заходи, - сдержанно предложил Степан,
пропуская гостя вперед.
Андрей скинул зипун, сел на скамью у стола. Степан с порванным
бреднем пристроился поближе к лучине, разложил каменные грузила, поплавки.
Андрей взял в руки грузило, повертел - походило оно формой на веретено с
трубкой, - положил на стол.
В избе было пусто и неуютно. Струйки воды текли на пол через худую
крышу; под кучей тряпья спали на полу дети Степана; его жена Аксинья -
изможденная, словно высохшая на солнце и ветру, - сидела с прялкой по
другую сторону лучины. Пахло квашеным тестом, полынью, курным дымом.
Бормотали во сне дети, промычал в сенцах телок.
В последние месяцы Андрей часто заходил к Степану, и они еще более
сдружились: говорили о своих делах и невзгодах, о плохом урожае, недоимках
и падеже скота.
Вот и сейчас они сетовали на это же.
- Князь приказал мед, в лесу собранный, ему приносить, - злой
скороговоркой сказал Андрей.
- Да что мед? На наших землях скот запретили пасти, - возмущенно
сверкнула глазами Аксинья. - Скоро и рыбу ловить не дадут!
- Уже не дают, - мрачно подтвердил Степан.
Долго перечисляли они обиды и несправедливости.
И за всем чувствовалось то главное, о чем пока еще не упоминали, но
каждый держал в мыслях.
Первым начал Андрей. Глядя на Степана прямым, открытым взглядом, он
произнес порывисто:
- Мне дед Онисим сказывал: когда-то в давние времена в Киевском
княжестве народ кровопивцу-князя Игоря порешил.
Степан промолчал, только посмотрел на Андрея внимательно, а тот