"Борис Васильевич Изюмский. Ханский ярлык (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Князь добро посмотрел на него. "Сейчас будет веселые песни
сплетать", - подумал он. К этой страсти Бориски князь относился
снисходительно, как взрослый к детским забавам.
- А ну, починай! - кивнул он Бориске, поощряя.
Бориска не заставил себя упрашивать и, озорно блеснув синими глазами,
стянув с головы шелом, откинул светло-русые волосы назад, начал юношески
мягким голосом:

Рада баба, рада,
Что дед утопился.
Наварила горшок каши,
А дед появился!

Грохнули смехом воины, заулыбались одобрительно:
- Ишь, взыграл!
- Гладость какая!
- Грамотник!
Гордились Бориской: на ратное дело крепок и песнотворец гораздый.
Иной раз так сложит - в боку от смеха заколет, а ивой до того жалостливо,
что в горле щекотно.
Любили Бориску. Было в нем смиренное до поры до времени буйство - так
и рвалось оно наружу в улыбке, блеске глаз, гике молодеческом; было
бесстрашие, не знающее предела, - мог один пойти на медведя, броситься с
кручи в реку, ночью продираться сквозь лесную чащу.
Был он весь налит силой и молодостью, и за что ни брался: коня ли
подковать, кольчугу ли сделать, - все у него спорилось, горело под руками.
И грамоте-то обучился от попа Давида между делом, играючи.
Но веселье сегодня не ладилось. То ли устали, то ли не могли
отрешиться от мысли, что едут на смертное дело - не в открытое поле, где
силой можно померяться, а во вражий стан.
Бориска попел да умолк, начал думать о Фетинье, составлять послание к
ней. Лицо юноши приняло мечтательное выражение. "Сладкая ты моя!" - так
начал он, но тотчас слова сами собой стали складываться в песню:

По тебе, муравка-травка,
Я не нахожуся.
Тебя, верную, люблю,
Да не налюблюся...

Не забудь, Фетиньюшка,
Под дубочком встречу,
Наш сердечный разговор
В тот прощальный вечер...

Слова лились из глубины души, свободно и просто. О Фетинье думал
всегда: и в радости и в печали. В радости - хотелось ею поделиться с
девушкой, в печали - чтоб рядом была, утоляла боль...
Отряд выехал к выгари - поляне с выкорчеванными, выжженными под пашню
пнями. Уродливые черные корни разламывались под лошадиными копытами.
Нивари трудолюбиво копошились в земле. Рядом с иными пнями походили