"Борис Васильевич Изюмский. Град за лукоморьем (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора Возвратилась Фрося, принесла столбцы, печенные из гороховой муки,
кувшин с брагой, соленых огурцов. - Помянем Евсея Бовкуна, - мрачно сказал Петро, разливая брагу по кружкам. - Эх, ватаман, ватаман, - с болью в голосе произнес он, - разметало твою ватагу... И сам ты сгинул... А все ж сколь не думай, лучше дружбы не надумаешь! Он опорожнил кружку, хрустнул огурцом, да, видно, еда в глотку не шла. С ожесточением потер ладонью огромное свое ухо, расстегнул ворот рубахи, обнажив волосатую грудь. - Слышь, Бовкун, - повернулся Петро всем туловищем к Ивашке, - давай я те с горя былину спою, что отец твой любил. А ты, Фрося, вторь... Петро уперся могучей спиной о стенку избы и повел: Высота ль, высота поднебесная, Глубота, глубота, океан-море, Широко раздолье по всей земле, Глубоки омуты днепровские... Марья не выдержала, застонала, и слезы полились по ее впалым щекам. - Мы с Анфимом ту песню спевали... А Ивашка тяжко вздохнул: "И Киев-город вроде родной и неродный". Ивашка пробирался по шумливому торгу на Подоле. Он только слушал здесь старого сказителя былин и сейчас думал: "Был бы жив батусь, может, лукоморье и Тмутаракань - град двух морей, про черных воронов-бояр, что всюду утесняют убогих, приносят им беды неисчислимые..." Ивашка поднял голову и остолбенел: перед ним стоял отец Сбыславы Колаш. Темные волосы его посеребрило время, прежде живые глаза потускнели, лицо было испитым, мрачным. - Дядь Колаш, - робко сказал Ивашка. Колаш оглядел ладного парня. Нос репкой, весь облик словно и был ему знаком, а вспомнить не мог, где встречал. - Бовкуна сын я... Ивашка. Мы на Дон бёгли, а вы нас приютили. - О! Хлопченя! - обрадовался, оживился Колаш. - Нашли бегуны долю на бродах? Услышав печальный рассказ Ивашки, Колаш снова помрачнел: - Всюду нас истребляют... Я и сам едва выдрался из долгового поруба... Все, что привез тогда с Таврии, прахом пошло. Доторговался до лопанца...* _______________ * Разорился. Они присели под деревом, и Колаш рассказал, как очутился здесь. Переяславский князь отправил своего воеводу с частью дружины в дальние земли. В это время в городе и началась гиль. Посадский человек Кузьма пришел к боярину Дворкову жаловаться, что его, Кузьму, ни за что приспешники боярские батогами били, закон Мономаха рушили. Дворков приказал жалобщику батогов прибавить. |
|
|