"Рюрик Ивнев. Богема " - читать интересную книгу автора

- Дорогая моя... не огорчайтесь. Я скоро вернусь. Это будет праздник
воскресения мертвых... Кирилл - ангел... Моя кузина Мари...

Рисует Георгий Якулов

Анатолий Мариенгоф был в эти дни очень озабочен и сердился на мое
равнодушное отношение к тому, будет ли мой портрет написан Якуловым или для
этой цели придется искать другого художника. Якулов, уже назначивший день и
час сеанса, внезапно заболел.
Несколько дней у меня было впечатление, что у Мариенгофа кто-то из
близких умирает. Всегда улыбающееся лицо Анатолия покрылось матовой тенью, а
вечно смеющиеся глаза стали неузнаваемыми. Внешний вид его, яркий и
красочный, словно смялся и полинял.
- Ты понимаешь, - говорил он, - какой замечательный художник Якулов.
Сейчас об этом только догадываются, но когда-нибудь шумно заговорят. Я хочу,
чтобы твой портрет написал именно он.
Я не был знаком с живописью Якулова и ответил так:
- Хорошо, чтобы рисовал Якулов. Но на крайний случай есть и другие
художники-портретисты.
Мариенгоф воскликнул:
- Никаких крайних случаев! Пусть наш журнал "Гостиница для
путешествующих в прекрасное" опоздает хоть на месяц, но твой портрет должен
быть написан именно Якуловым.
Через несколько дней придя к Мариенгофу, я не узнал его, ибо за
последние дни так привык к его мрачному виду, что не представлял увидеть
прежним, сияющим.
Словно осколок солнца упал в комнату. Веселый и жизнерадостный Анатолий
бросился мне навстречу:
- А я хотел бежать за тобой. Золотой памятник следует воздвигнуть
доктору Плетневу: он вылечил нашего Якулушку. Завтра ровно в час я поведу
тебя за ручку, как водят в школу малышей, потому что ты можешь опоздать.
Я рассердился:
- Ты меня считаешь легкомысленным человеком?
- Не сердись, я тебе завидую. Говорю не о пошлом легкомыслии, а о
возвышенном. Впрочем, все поэты должны быть легкомысленны.
- Но скажи серьезно, почему ты хочешь вести меня к художнику за ручку?
Мариенгоф улыбнулся.
- Не знаю, как это объяснить, но мне почему-то кажется, что мое
присутствие будет полезным. Якулов - замечательный художник, но он медленно
загорается, и его надо зажечь.
Я не смог удержать иронии:
- Ты хочешь быть свечкой или спичкой?
- Не смейся, - проговорил Анатолий. - Я буду у Якулова ровно в час, а
хочешь - зайду за тобой.
На другой день мы были у художника, который настолько оправился от
болезни, что мне на секунду показалось: хворь его была дипломатической.
Все было готово для сеанса. Меня удивило стоящее в мастерской
причудливое кресло, слегка напоминающее зубоврачебное. Мариенгоф, стоя
сбоку, наблюдал за мной, как за подопытным кроликом, и, заметив, что я
колеблюсь, произнес: