"Валентин Дмитриевич Иванов. Русь изначальная. Том третий. Исторический роман. Трилогия о начале Руси; №2.3." - читать интересную книгу автора

умен, и благоразумен, чтобы опозорить себя усобицей и порвать связь с
Русью. Такое Тмуторокань поставила ему в заслугу, а дружина воздала
верностью.
Князь Ростислав ушел с дружиной к востоку, за кубанские камышовые
заросли - плавни. Святослав застал в Тмуторокани тишь и мир. Чудно!
Размахнулся, а бить некого. Говорил Святослав с тмутороканскими боярами.
Те свое: мы в княжеские дела не входим, если нас князь не обижает, так мы
по старине привыкли, а князь нам нужен для защиты, ибо мы богаты, на
жирный кусок всяк рот разевает. С тем Святослав и ушел домой, оставив
Глеба на княжом дворе, будто бы ничего не случилось.
Ничего и дальше не случалось. Едва неделя минула - опять Ростислав в
Тмуторокани. Говорили они с Глебом дружески, ели-пили вместе несколько
дней, судили о княжеской жизни. Ростислав, будучи старше Глеба, побеждал
младшего в спорах и проводил его с честью в Чернигов. Глеб ушел без злобы,
тмутороканцы погордились сноровкой испечь пирог по своей воле, не ломая
печь, а Ростислав - умением добраться до меду, не давя пчел по-медвежьи.
Говорят же - дважды одного и того же не бывает. И Святослав
Черниговский, которого тмутороканское дело прямо касалось, и старшие
князья молчаливо признали за Ростиславом Тмутороканское княженье. Выждать
нужно, предоставив решение времени. Излишней поспешностью дело испортишь,
пусть же оно само себя разрешит. Для Руси была нужна Тмуторокань сильная и
спокойная, и с Тмутороканью и через Тмуторокань шел сильный торг, на Руси
много народа кормилось Тмутороканью. Свою семью Ростислав оставил во
Владимире-на-Волыни. Обижать ее было не за что. Да и не следовало.
Княженье осталось за Ростиславом.
По сурожским степям прошел слух: в Тмуторокани воскрес князь Мстислав
Красивый, Мстислав-богатырь. Отозвалось на горах. Ростислав ходил по
Кубани, по Тереку, до Каспийского моря. С малой кровью князь наложил
старую дань на касогов. Ростислав ходил повсюду, знакомясь с землей, в
горных долинах он останавливался не перед людьми, а перед кручами,
недоступными для коня.
На песнь красавицы тянет горячую юность бурное, но краткое кипенье
молодой крови. К Ростиславу, как к Мстиславу, потянулись витязи разных
племен, но одинаково способных к долгому накалу иной страсти. В
Тмуторокани что-то готовилось, бродили новые силы, открывался простор для
широких замыслов.
Воинственный будто бы князь и в книгах был начитан, и в жизни
ласкался к людям, которых Восточная империя называла пребывающими у бога:
к земледельцам, к ремесленникам, к рыбакам. Тмуторокань была еще островом,
но у нее было все свое: хлеб, скотина, соль, рыба, железная руда. Не было
меди, золота, серебра, но достояния Тмуторокани хватало, чтобы добыть их
столько, сколько захочет. Или - схватить левой рукой, держа в правой
железо. Князь Ростислав и дружина глядели на восток и на свой близкий
север, в Дикое поле. А греки глядели на Ростислава с запада.


В сотне верст на запад от Корчева, в узком месте Таврии, лежал
невидимый пояс тмутороканской границы: по кое-как приметным холмам, по
сухим долинкам, прорытым когда-то речками, что ли. Здесь нет ни рек, ни
ручьев, ни ключей. Найти колодезем сладкую воду - редкая удача. Чаще всего