"Юрий Иванов. Атлантический рейс " - читать интересную книгу автора

скошенные назад мачты, ослепительно белая рубка, позади которой виднеется
низкая труба с красной широкой полосой и серпом и молотом посредине. На
таких судах мне уже приходилось плавать. Это "СРТ-Р" - "Средний рыболовный
тральщик-рефрижератор" типа "Океан", переоборудованный для лова тунцов.
Судно имеет два трюма, вмещающих до 180 тонн грузов и добытой рыбы,
установку, способную заморозить до 10 тонн тунцов в сутки, мощный двигатель,
позволяющий развивать скорость в 11-12 миль в час. Теплоход оснащен самым
современным навигационным оборудованием; команда живет в уютных, удобных
каютах. На носу нашего тунцелова виден номер: "9029" - и название:
"Обдорск".
Невдалеке от "Обдорска" стоят еще два тунцелова - "Оскол" и "Остров",
которым предстоит отправиться в поход вместе с нами, в те же районы. Но если
мы будем заниматься научно-поисковыми работами, то "Острову" и "Осколу"
предстоит вести промышленный лов тунца.
Промысловики оказались более поворотливыми, чем мы. В середине января
они покинули Калининград, а мы еще на целую неделю задержались в порту. Это
была самая скучная, самая длинная неделя из всех недель, прожитых нами в
прошедшем году. На улице бушевал холодный ветер. Свинцовое небо прижалось к
самой земле, по нему ползли тяжелые, неповоротливые тучи. Стоило
какой-нибудь из них зацепиться за крышу дома или высокое дерево, как на
землю обрушивался ливень или снегопад. На Балтике и в Северном море
свирепствовали десятибалльные штормы. Где-то там наши друзья-тунцеловы
преодолевали первые трудности и, может быть, думали о том, как хорошо сейчас
нам на берегу, а мы рвались в море, мы ругали на чем свет стоит механиков,
которые все что-то переоборудовали, переделывали, доделывали...
И вот, наконец, за плотной пеленой снега тают очертания портовых
построек; еле видны фигурки людей на берегу, машущих нам руками. Над черной
водой раздаются прощальные гудки.
- "До свиданья, друзья и родные, мы не скоро вернемся домой", -
декламирует по привычке Жаров, доставая из кармана носовой платок: его
мучает грипп.
"До свиданья, родная", - повторяю я про себя слова рыбацкой песни,
пытаясь рассмотреть исчезающий из глаз силуэт жены.
Но нет, уже ничего не видно: плотная снежная завеса скрыла от наших
взоров пирс; мы входим в канал. Быстро проплыли вдоль бортов судна белые
берега канала, голые деревья, дрожащие под порывами ветра. А вот уже видно и
море: вся его серо-зеленая поверхность вспучена колеблющимися холмами волн.
...Балтика встретила нас шквальным ветром и штормом. Серо-зеленые волны
набросились на "Обдорск", лишь только он пересек створную линию, как черту
старта перед многомильным пробегом из северного полушария в южное. Но
"Обдорск" устоял перед этим яростным натиском и, раскачиваясь из стороны в
сторону, побрел по бурному морю. В своих мечтах о дальних тропических краях,
мы как-то забыли, что, прежде чем достичь их, нужно миновать бурное
Балтийское море, проливы, Северное море, Ла-Манш, наконец, Бискайский залив,
который бывалые моряки называют не иначе, как "кладбищем кораблей". И
разобиженные водные бассейны жестоко мстили нам - сутки за сутками
изматывали утомительной болтанкой, ураганными ветрами, бесконечными
штормами.
Но вот остались позади проливы, Северное море, Ла-Манш. Осталась за
кормой первая тысяча миль, миновала первая неделя похода.