"Всеволод Иванов. Партизаны" - читать интересную книгу автора

- Не могу знать.
Прапорщик выгнал старосту и велел позвать учителя.
- Садитесь, - сказал прапорщик Кобелеву-Малишевскому. - Очень рад
познакомиться с культурным человеком.
Прапорщик не любил деревенских учителей и от мужиков, по его мнению,
они отличались только бритьем бороды. Так и этот хлипкий и конфузливый
человек ему не понравился.
Прапорщик угостил Кобелева-Малишевского маньчжурской сигареткой и
спросил:
- Как вы живете в такой берлоге?
- Привычка.
Кобелев-Малишевский чувствовал свою застенчивость и ему было стыдно.
"Вот одичал-то", подумал он и затянулся крепче, а затянувшись поперхнулся,
но кашель превозмог.
- Ну, - недоверчиво проговорил прапорщик, - не могу поверить, чтобы к
такому месту привыкнуть можно. У вас, наверное, другие причины есть.
Кобелев подумал, что прапорщик может быть подозревает его в
большевизме, и торопливо сказал:
- Мамаша у меня на руках, братишки. А в городе, знаете, тяжело жить.
Теперь в деревню тянутся.
- Да, в городе не легко. Понятно.
Прапорщик подумал, о чем бы еще поговорить, и спросил:
- А крестьяне не теснят вас?
- Да как сказать... Не особенно... Известно, тайга, народ, сами знаете.
- Бродяги все у вас. И жулики.
Прапорщик поднял кверху брови.
- Много здесь еще крови прольется.
- Много, - согласился поспешно учитель.
- А вы как, не присутствовали тут... при безобразии-то?
- Нет, не пришлось.
- А кто убил, знаете?
Учитель подумал, что скрывать не к чему, и так, наверное, мужики
сказали, - он назвал плотников и Селезнева. Прапорщик расспросил еще кое-что
и спросил фамилию:
- Кобелев-Малишевский, - сказал учитель.
- Странная фамилия, - удивился прапорщик. И тогда учитель начал
излагать, каким путем образовалась эта фамилия. В конце рассказа он, как и
всегда, разжалобился сам и как ему показалось, что разжалобил и прапорщика.
Висневский сочувственно пожал ему руку и протяжно сказал:
- Да, невыносимо культурному человеку здесь жить.
Учитель выругал мужиков, вспомнил плотников и тех тоже выругал и
сказал, протягивая руку с растопыренными пальцами к прапорщику:
- Вот, пятеро, а против государства идут. Залезли, как сычи на Смольную
гору, и думают уйдут.
- Куда? - оживляясь, спросил прапорщик.
Учитель вдруг понял свою ошибку.
- Простите меня, - сказал он, побледнев.
Прапорщик озабоченно прошелся по горнице и, подойдя к учителю, взял его
за талию:
- Ничего, - сказал он, - ну, проговорились и ничего. Я не выдам вас. Я