"Всеволод Иванов. Партизаны" - читать интересную книгу автора

- Ага? - устало дыша, проговорил Горбулин. - А мы вот ей сейчас,
по-колчаковски, башку долой.
Учитель хотел ругаться, но вспомнил, что в школе сидеть одному, без
света и без дела, скучно. В кухне пахнет опарой, в горнице геранью; на
кровати кряхтит мать, часто вставая пить квас. Ей только сорок лет, а она
считает себя старухой. Кобелев-Малишевский скосил глаза на Соломиных и
промолчал.
Соломиных, поймав его взгляд, сказал:
- Садись, гостем будешь. Счас мы ее варить будем.
Беспалых, видя, что хозяин курицы не ругается, схватил ведро и с
грохотом побежал по-воду. Черпая воду и чувствуя, как вода, словно живая,
охватывает его ведро и тащит, он в избытке радости закричал:
- Ребята! Теплынь-то какая, айда купаться!
- Тащи скорей! Не брякай, - зазвучало у костра.
Кобелев-Малишевский снял пальто и постелил его под себя.
- Работать идете? - спросил он.
- Работать, - отвечал Соломиных.
- Слышал я. Емолин сказывал, что нанял вас. Дешево, говорит, нанял.
Мерзостный он человечишко, запарит вас.
Соломиных грубо отвечал:
- Не запарит. А тебе-то што?
- Мне ничего. Жалко, как всех.
- Жалко, говоришь?
- Такая порода у меня. У меня ведь дедушка из конфедератов был,
сосланный сюда. Ноздри рваные и кнутом порот.
- За воровство, что ли? - спросил Кубдя, вороша костер. - Раньше,
сказывают, за воровство ноздри рвали.
- Восстание они устраивали, чтобы под русскую власть не итти. Поляки.
- Это как сейчас с чехами?
Учитель подождал чего-то, словно внутри у него не уварилось, и сказал:
- И фамилия моя - Малишевский, польская, по деду. А Кобелев - это здесь
в насмешку на руднике отцу прицепили, чтобы было позорнее. Был знаменитый
генерал, Кобелев, который Туркестан покорил и турок победил.
- Скобелев, а не Кобелев, - сказал Кубдя.
- Ты подожди. Когда он отличился, тогда ему букву "с" царь и прибавил.
Чтобы не так позорно ему было в гостиные входить. Мобилизовали на германскую
войну, тоже мечтал отличиться и фамилию свою как-нибудь исправить. Но не
пришлось. Народу воюет тьма, так, как вода в реке, разве капля что сделает?
Ранили меня там в ногу, в лазарете пролежал и уволили по чистой.
Соломиных повернулся спиной к огню и проговорил:
- И пришел ты Кобелевым.
- Видно так и придется умереть.
- Царя вот дождешься и сделает он тебя Скобелевым.
- Царя я не желаю, как и вы, может быть. Я ж вам сказал, что жалостью я
ко всем наполнен, и это у меня родовое. Вот ребятам в школу ходить не в чем
жалко, - бумаги нет, писать не на чем - жалко, - и живут люди плохо - тоже
жалко...
Малишевский долго говорил о жалости, и ему стало, действительно, жалко
и себя, и этих волосатых, огрубелых людей с топорами. Он начал говорить, как
его воспитывали и как его никто не жалел и сколько из-за этого у него много