"Всеволод Иванов. Партизаны" - читать интересную книгу автора

Кубдя по-солдатски вытянулся и корявое его лицо с белесыми бровями
потекло в несдерживаемой улыбке:
- Так точно! - весело выкрикнул он.
Беспалых сидел на траве и оттуда вставил:
- Замерзнем, паря!
Горбулин не любил ночевать в новорубленных избах и нехотя сказал:
- Не земерзнем.
Два часа назад, в селе, такое предложение показалось бы им не стоящим
внимания, но сейчас все сразу согласились.
Кубдя повел их на площадь, к берегу речки, недалеко от белой с
коричневыми ставнями школы. У Соломиных, когда он расстался с домом, бабой и
лошадью, словно прибавилось живости, - он шел с легкой дрожью в коленках.
За ними, изредка полаивая, костыляли три деревенских собаки, и видно
было по их хвостам и мордам, что лают они не серьезно, а просто со скуки.
Плотники легли на траву, домовито крякнули и закурили. Подходили к ним
мужики из деревни. Уже знали, что пришли они в Улею строить амбары, и все
расспрашивали об Емолине, об его хозяйстве, и никто не спросил, как они
живут и почему пошли работать.
Беспалых обозлился и, когда один из расспрашивавших особенно липко
отошел, - крикнул ему вслед:
- А работников и за людей не считаете, корчу вам в пузо!..
Кубдя свистнул и пошел за сеном и ветками для постелей. Соломиных
принес валежнику и охапки сухих желтых лап хвои.
- Хвою-то куда, коловорот?
- Заместо свечки.
Плотники зажгли костер и поставили чайник. В это время мимо костра
пробежала, тонко кудахтая, крупная белая курица. Горбулин вдруг бросился ее
ловить...
Гуще спускалась мгла. В речке плескалась рыба, по мосту кто-то ходил
скрипели доски. В деревне - молчание: спали. Кусты словно шевелились,
перешептывались, собирались бежать. Пахло смолистым дымом, глиной от берега.
Горбулин, похожий в сумерках на куст перекати-поле, бесшумно догонял
курицу. Слышно было его тяжелое дыхание, хлопанье крыльев, испуганное
кудахтанье.
Вышел из ворот учитель. У костра он остановился и поздоровался. Фамилия
у него была Кобелев-Малишевский. У него все было плоское - и лицо, и грудь,
и ровные брюки на выпуск, и голос у него был ровный, как-то неуловимый для
уха.
- Кто это там? - спросил он, указывая рукой на бегавшего Горбулина.
Кубдя бросил охапку хвои в костер. Пламя затрещало и осветило площадь.
- Егорка. Наш, - нехотя ответил Кубдя. - А тебе што?
- Курицу-то он мою ловит.
Кубдя ударил слегка колом по костру. Золотым столбом взвились искры в
небо.
- Твою, говоришь? Плохая курица. Видишь, как долго на насесть не
садится.
Подошел Горбулин с курицей под мышкой. Оба они тяжело дышали.
- Дай-ка топор, - обратился он к Кубде.
Учитель положил руки в карманы и омрачившимся голосом сказал:
- Курица-то моя.