"Вс.Иванов. Возвращение Будды (Повесть)" - читать интересную книгу автора

днем и ночью с зажженными фонарями - вагоны длинны и темны, как гроба.
Рельсы визжат и рвутся - говорят о взрывах. На поездах охрана, - каждую
ночь перестрелки с бандитами. Если зеленые задержат поезд, то коммунис-
тов ставят налево, беспартийных путешественников - направо. Левых
расстреливают тут же у насыпи.
Виталий Витальевич думает: "куда же поставят меня?"...
- Узнаете в свое время, - говорит Дава-Дорчжи.
За Вяткой начинаются туманы. Шурха ходит совсем у самого плеча про-
фессора и, кашляя, заглядывает ему в шапку, он, должно-быть, пугается
туманов. Сосны подле насыпи выскакивают иногда, как напуганные огромные
птицы. Зыбко дрожат полы вагона, дрожь отдается в колени и оттого - тош-
нота.
От туманов тоже вытягиваются и темнеют встречные лица: стрелочники,
люди в длинных шинелях, - словно весь перрон, - серые, вялые складки ши-
нелей. Голодным, сжавшимся взором провожают они поезда. Локомотивы, сги-
бая шеи, рвутся в туман, и туман рвется на них. Пассажиры у насыпей ва-
лят сосны, пилят и колют их - это когда локомотивы останавливаются. Чу-
гунное чрево накаляется вновь - и паровоз долго бьется в вагоны, сталки-
вая их с примерзших рельс. Иногда нужно воду (на станциях водокачки
опустошены другими поездами), тогда в тендеры валят снег. Солдаты, жен-
щины, кондуктора далекой цепью вытягиваются в туман и передают ведра со
снегом.
Однажды ночью передавали воду в тендер с реки подле моста. Далеко в
кустах (возможно, что шуршали не кусты, а снега) начали обстрел поезда,
и кто-то кричал:
- Сдавайсь, пиребьем иначе...
Кинув ведра, люди поползли, падая (под'ем вдруг обледенел), бежали к
вагонам, и женщина, прерывая голос, - точно били ее, - кликала ребенка.
Машинист - он принимал и лил в тендер воду - тоже откинул ведро и отку-
да-то из угла, где ящик с ключами и гайками, выволок на тендер пулемет.
Солдаты, хлопая рукавицами, ложились с винтовками между колес вагона,
приглашая пассажиров уйти в поезд.
Профессор долго не может заснуть.
Утром (опять - разве об'яснишь эти дни?) он долго смотрит в потемнев-
шие голодные лица. Конечно, они провожают ежеминутно, ежечасно, ежеднев-
но. Слез и воплей не хватит на такие морозные туманы, вьюги и снега -
лица у них, как плакаты.
- Аргонавты! - говорит Дава-Дорчжи на слова профессора.
И гыген точно намеренно рассказывает о раскопках близ города Калгана
скалы, именуемой "Верблюжьей Пятой". Он приводит легенду про брата Чин-
гис-Хана, Хасара, говорит, вспомнив туманы:
- Ясно, здесь не шел Чингис-Хан на Русь... Тогда бы не было таких ту-
манов. Все сырые места он очищал человечьей кровью... припомните Туркес-
тан, профессор.
Иногда в теплушку входят люди в тулупах поверх кожаных курток. Они
проверяют мандаты. В бумагу они смотрят плохо, а так поверх голов ку-
да-то словно по запаху знают - те ли и туда ли едут. Птицы в перелетах,
наверное, такие же. И глаза у них забагровевшие от ветров и необычайно
расширенные ноздри.
Такие же ноздри увидал профессор у монгола Чжи. Дава-Дорчжи хлопотал