"Вс.Иванов. Возвращение Будды (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Звенят морозно буфера - к поезду прицепили паровоз. Тряся портфелем,
вскакивает в вагон Анисимов.
- Где же ваш багаж? - спрашивает профессор.
Анисимов тычет в портфель и, отставив широкий и длинный, как плаха,
валенок, отвечает поучением:
- Какие же в коммуну багажи? Отсталый индеферантизм. Да-а...
Он стукает по ящику, тянет носом, потом спрыгивает и бежит к вокзалу.
Профессор его окликает:
- Вы хоть нам мандат-то оставьте!
Анисимов хохочет, но все же выдергивает конверт с мандатами.
- Держите, товарищ профессор! Там в третьем классе митинг затеяли о
Красной армии... Меньшевичек нашелся. Я... Ничего, ничего, не отстану...
Я скажу, чтоб поезд на пол-часика задержали, ничего...
Профессор греет руки у печки.
- Я хотел бы слышать об'яснение ваших странных слов или, вернее, од-
ного слова. Что значит - "Вы меня выбрали", Дава-Дорчжи?..
Монголы равняют солому, женщина уходит в угол. Солдаты сходятся в ку-
чу и что-то слушают. Профессор начинает различать их лица, на них ка-
кой-то синий налет. Дава-Дорчжи машет им пальцем, они в ряд садятся на
корточки.
- У нас впереди много времени, гражданин профессор, и для об'яснений
и для благочестивых или иных размышлений... Да будут затканы драконами
ваши мысли, Виталий Витальевич...
Оратор, говоривший раньше товарища Анисимова, занял времени пятнад-
цать минут. Не мог же товарищ Анисимов в течение пятнадцати минут, ос-
тавшихся ему, раз'яснить: и роль коммунистической партии в международной
революции, и роль Красной армии в русской революции, и необычайные прин-
ципы ее организации. Если задержать поезд, - нельзя прерывать речь, нуж-
но в корень разгромить меньшевистский аргумент, сам же комендант станции
задержать не догадается. И товарищ Анисимов громил в продолжение сорока
пяти минут меньшевиков, правых эс-эров и белогвардейцев.
Поезд тем временем ушел...
В теплушке, у соснового ящика с Буддой молились монголы. Дава-Дорчжи,
распластав перед Буддой руки, читал восхваления:
- Преклоняю колена с выражением чрезвычайных почестей по трем основа-
ниям перед своим высочайшим ламою, ведение которого не имеет границ, и
даже пылинки, поднимаемые ногами его, являются украшением для чела мно-
гих мудрецов... Молитвенно слагаю свои ладони, разбрасываю хвалебные
цветы перед обладающим могуществом десяти сил, Драгоценностью нежных
ногтей которого украшены короны ста тэнгриев. Благословенно...
Профессор лежит у печки, накрывшись одеялом. Ломит шею - должно-быть,
продуло, когда тащил багаж. "На ближайшей остановке надо выменять шарф",
думает он. Но книг нет, на что он будет менять? Солома под его пальцами
мягкая и приятная, как масло.
Глава III.

Мундиры итальянцев и французов, павлиньи хвосты, а также разговор о
клозете великого князя Сергея Михайловича.

Мысль живет ранее кисти.