"Вс.Иванов. Возвращение Будды (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Очарование пребывает вне картины.
Подобно звуку, гнездящемуся в струне -
Подобно дымке, делающейся туманом.
(Ху-Ан-Юе - "Категория картин".)

Снаружи, на дверях, профессор крупно мелом написал: "Вход воспрещает-
ся. Служебная народного комиссара просвещения". Все же солдаты загляды-
вали и спрашивали: "Нельзя ли, товарищ, доехать". Дава-Дорчжи говорил:
"Груз сопровождаем, - проходи".
Весь день в теплушке монголы пьют чай. На станциях кипяток захватыва-
ют ведрами, и женщина один за другим подогревает чайники. За чаем они
говорят о скоте, о лекарствах и религии. Иногда, зевая, Дава-Дорчжи ло-
жится на спину и медленно, точно вдевая в иголку нитку, переводит про-
фессору разговоры солдат. Часто они что-то продают, торгуются, хулят и
хвалят продаваемое и сговариваются пожатием пальцев, при чем один опус-
кает рукав, а другой всовывает туда руку. Пожав тайно пальцы, - сгово-
рившись, - монголы опять пьют чай.
Вначале профессор записывает разговоры, мысли, встречи, но бумагу он
теряет и, прикрыв ноги одеялом, целыми днями сидит перед печью. Ночью на
станциях солдаты воруют дрова, доски, какие-то шпалы. Станции забиты по-
ездами. Звенят, напрягаясь, линии рельс. Теплушки забиты солдатами, жен-
щинами, мешочниками. Со звоном, визгом и гулом проносится это все мимо.
Иногда теплушку ставят в тупик, и она днями стоит там, пока ее в ночь не
прицепят.
Внезапно, где-то на раз'езде, в теплушку вбегает тов. Анисимов. Шарф
у него еще грязнее, а валенки в саже. Стукнув кулаком по ящику, он ото-
ропело кричит:
- Здесь! Едешь? Еле нашел вас, ладно - номер запомнил. Тифозных нету?
Сейчас борьба с эпидемиями. Белогвардеец прет. Я сейчас!..
Опять бежит. Портфель у него стал тоньше, волосы - цвета старого хле-
ба - растут где-то по носу. Он, хватаясь за голову, вскакивает на паро-
воз проходившего поезда и опять исчезает.

---------------

Профессора раздражает лень, ежеминутные чаи, торгашество, своя неожи-
данная поездка, свое неумение устраиваться, холод и ветер за дверьми.
Ложась спать, он говорит Дава-Дорчжи:
- Я вынужден буду предупредить политрука, гражданин, что в вашем лице
едва ли едут представители трудового народа Монголии. -
Дава-Дорчжи шуршит соломой:
- Разве Виталий Витальевич знает трудовой народ Монголии? Сам нарком
докладывал вам, что у нас пятьдесят процентов населения - ламы...
- Политруку неизвестно, какое отношение имеете вы к статуе Будды...
когда, насколько я понял вас, вы - гыген*1.
- Разве я виноват в том, что священнейший и благословеннейший Будда в
очередном воплощении своем избрал мое грешное тело?..
- Вы же не говорили об этом наркому.
- Но он этому и не поверит. Вы только один верите этому.
- Я вам верю?