"Дарья Истомина. Леди-бомж" - читать интересную книгу автора

"ПРЫГ-СКОК! ПРЫГ-СКОК! ОБВАЛИЛСЯ ПОТОЛОК!"

Летом девяносто шестого я получила диплом и вылетела из иняза,
трепеща крыльями, как вольная, гордая и полностью независимая орлица.
Домой я возвращаться не собиралась. Уже почти внедрилась в одну небольшую
турфирму - оформлять путевки, крутиться с рекламой, а главное, и
переводить, и сопровождать группы россиян, в основном в Грецию, Югославию
и, вообще, по европейским югам. Но впереди явственно маячил Лондон и,
естественно, Париж, куда я, как каждая созревшая в условиях "совка"
девица, рвалась всеми фибрами.
Фирмочка была веселая - четыре наглых пацана, две девицы моего
разлива, офис в полуподвале на Поварской, много бизнес-планов и мало
денег. Но зато весело и, в общем, перспективно. Поскольку босс, из бывших
военных переводчиков, Витька Козин, обладал энергетическими и взрывными
возможностями атомной бомбы средней мощности, успел пошалаться по планете,
навел мосты не только с греками и шел на запах валюты, как акула на кровь.
Но все вбухивав в фирму, то есть в нас.
Но тут я получила письмо от Гаши, в котором она требовала, чтобы я
немедленно объявилась, потому что после смерти дедули прошло какое-то
положенное время и мне надо было вступать в права наследования. Сама я
как-то об этом не очень задумывалась.
Гаша - Агриппина Ивановна - была дедова домоправительница. Еще в
девчонках она крутилась на дедовых делянах и там же как-то осенью, когда
убирали картошку, попала под картофелеуборочный крейсер на гусеницах,
такой монстр, величиной с дом, творение некоего машиностроительного НИИ,
которому надлежало заменить трудовые лопаты на механическую копку. Монстр
картошку жевал, как динозавр, толку от него не оказалось никакого. Но он
успел прихватить стальными челюстями оплошавшую Гашу, но всю не схарчил, а
похрустел ее ногой. С тех пор она и хромает со своей палочкой, тихая, как
мышка, аккуратненькая и без памяти обожавшая Панкратыча. Дед, видно,
отчего-то чувствовал себя виноватым, выволок ее из их деревеньки и
пригрел. Но к воспитательному процессу (я имею в виду себя) ее не
подпускал, к тому же домом она правила только пять дней в неделю, а по
субботам и воскресеньям отправлялась на спецвелосипеде (одна педаль короче
другой) в свою деревеньку, где у нее был какой-то тихий муж и регулярно
появлявшиеся дети. А что касается стирок-прачек, готовки, приборки - это
она проворачивала безукоризненно.
В общем, Гаша выдернула меня из Москвы. Поскольку всерьез к работе на
фирме я не приступила еще, Козин отпустил меня на сколько потребуется, я
села в электричку и направилась "в пенаты".
Но на вокзале меня встречала не Гаша, а Ирка Горохова, и, если бы я
не была такой дурой, уже одно это должно было бы меня насторожить. Но моя
школьная подружка, ходячий сейф для сердечных тайн, обладала совершенно
невероятным нюхом на любое событие, а то, что мы свиделись, было событием
несомненным, так что ее информированность о том, когда я прибываю и зачем,
меня не удивила. Значит, у Гаши узнала. А вот Ирку я узнала с трудом.
Последний раз я ее видела на похоронах Панкратыча. Тогда рядом со
мной суетилось что-то в картинно-траурном, даже в монашеском платье и
черных чулках, хлюпающее слишком усиленно. А тут стояла загорелая молодка,