"Дарья Истомина. Леди-бомж" - читать интересную книгу автора

- Чего? - обалдела я.
- Это не та... - сказала вторая девочка, разогнувшись. - Та
крашеная...
- Извиняюсь...
Девахи сгинули в вечерней мгле, и я запомнила только глаза той, что
кашляла. Вместо зрачков - точки.
- Чем ты занимаешься, Ирка? Наркотой приторговываешь? - в упор
спросила я Горохову.
- Ошиблись девки... - отмахнулась она. - Сейчас этих придурков
развелось, как перед потопом! Лезут и лезут...
Только потом, когда я не раз проворачивала в мозгу те деньки, до меня
дошло, что я попала точно. Это была их точка - эта палатка, Зиновий где-то
добывал дурь, Ирка фасовала и толкала. Был, конечно, еще кто-то, кого я
так и не узнала. И еще я поняла, что в тот вечер, когда девчонки
толкнулись в палатку, я сама ускорила события и заставила их действовать.
Впрочем, сама комбинация отношения к наркоте не имела, и я лишь невольно
заставила их торопиться. Но, в общем, еще беззаботно чирикала и не
замечала силков.
На следующий день я провозилась на кладбище, Ирка была со мной,
материла крановщика, который никак не мог точно установить камень, потом
мы с нею что-то оформляли в кладбищенской конторе, и она совала мои
стольники служителям, чтобы они блюли могилу Панкратыча, я лично давать в
лапу совершенно не умела, мне почему-то всегда бывало стыдно самой, и
когда мы выбрели к вечеру с кладбища, у ворот стояла красная "восьмерка" и
нас, покуривая, дожидался Щекблдин.
День был жуткий, душный и липкий, собирался ливень, но все не мог
обрушиться, хотелось пить и холодненького, а Зиновий и сказал:
- А я вас жду, девочки! Мороженого хотите? И шампузы? Ледяной!
Ирка хотела, я тоже не отказалась, но выяснилось, что вся эта роскошь
ждет нас в холодильнике на квартире судьи. Квартира оказалась в самом
центре нашего городка, в кирпичной двухэтажке для начальства, и по тому,
как Ирка повела себя - скинула туфли и пошлепала босиком по паркетам прямо
в кухню, было понятно, что она у Зюни не первый раз и все здесь знает.
Мамани не было, и всем занялся сынок. Холодильник был классный,
"Сименс" с морозилкой, мороженое оказалось громадным тортом от "роббинса",
скомпонованным из шести видов - включая манговое, мы уселись к столу в
гостиной и начали расслабляться.
Зиновий выставил не только шампузу, но и коньячок, врубил
звукоустановку, но крутил только танго и фокстроты сороковых годов и
военные песни, которые, как выяснилось, обожала маманя.
Квартира была странная, какая-то помесь между комиссионкой и
кабинетом партполитпросвещения: книжный шкаф забит томами Маркса и
Энгельса и еще какой-то мурой, как выяснилось, оставшейся от Зюнькиного
папочки, каковой был лектором от общества "Знание". А все остальное было
под завязку забито дефицитным некогда хрусталем, фарфоровыми собачками и
кошечками, мягкая мебель была в аккуратных чехлах, а тяжелые хрустальные
люстры висели, кажется, даже в ванной, где я умывалась.
И еще были ковры, в совершенно фантастическом количестве, которые не
только завешивали все стены почти сплошь, но и лежали на полу и, судя по
тому, что рассказывал мне о своем дареном коврике Панкратыч, все это было