"Фазиль Искандер. Море обаяния (рассказ)" - читать интересную книгу автора

не прогибаясь и не проваливаясь, возлегать между двумя стульями.
Этим же студентам он велел поднять меня и водрузить между стульями.
Меня действительно водрузили, и я чувствовал невероятную боль в затылке и
животе. Не от баланды, конечно, а от напряжения этой ужасной позы. Но я
решил играть до конца и с минуту терпел это чудовищное напряжение. Я боялся
только одного: как бы он еще не уселся на мой живот, демонстрируя силу
гипноза. Но, слава богу, этого не произошло, и он, наконец, мазанув меня
рукой по лбу, приказал:
Просыпайся, ты в кругу друзей!
Я с удовольствием провалился между стульями и вскочил под хохот и
аплодисменты.
Растопырив руки и лучась своими яркими глазами, Борзов неподвижно стоял
посреди комнаты, как на арене цирка.
Твой гипноз липа, воскликнул я, я все делал нарочно!
Вот как, ответил Борзов, нисколько не смущаясь и еще ярче залучившись
глазами, тогда вытянись между стульями сам!
Я придвинул стулья приблизительно так, как они стояли. Зацепился
пятками за край одного сиденья, придерживая себя руками, уперся головой в
край другого сиденья, отпустил руки и рухнул между стульями. Что за черт!
Нестерпимая боль в затылке и в пояснице не давала мне продержаться и
несколько секунд. Я пробовал удержаться подольше и каждый раз проваливался
между стульями.
Ребята хохотали.
Если не было гипноза, кричали некоторые, пусть доест баланду Кузнецова!
Но ведь не было, не было никакого гипноза! Я ведь это точно знаю! Тогда
почему же я не сумел повторить опыт? А черт его знает! Может, я исчерпал
свои силы, стараясь подыграть Борзову.
Кстати, в связи с гипнозом. Забавный случай рассказал один наш студент.
Они с Борзовым ехали в троллейбусе, держась за поручни. Вдруг Борзов чихнул,
и так неловко, что брызнул на затылок мужчины, который, тоже держась за
поручни, стоял впереди него.
И тот стал ругать Борзова и всю современную молодежь, которая не умеет
себя вести в общественных местах. Обычно языкатый, Борзов на этот раз
молчал. Мужчина ругается и ругается, а Борзов молчит и молчит.
И вдруг он наклонился к мужчине, что-то шепча ему на ухо. Мужчина
мгновенно замолк, и лицо его приняло выражение доброжелательного
любопытства. Только что полыхал и вдруг выражение доброжелательного
любопытства.
Студент этот, удивленный такой странной метаморфозой, наклонился и
сбоку глянул на шепчущего Борзова. О, ужас! Борзов не шептал мужчине, а,
прикусив его ухо, замер над ним. Прошло, может быть, пять, может быть,
десять томительных секунд. Борзов отпустил ухо мужчины и стал задумчиво
глядеть в окно. А мужчина как замер с выражением доброжелательного
любопытства, так и остался. До самой остановки, где Борзов и этот студент
выскочили из троллейбуса, мужчина ни разу не взглянул на своего обидчика.
Кажется, никто ничего не заметил.
Ты что, офонарел?! крикнул студент, очутившись на земле и корчась от
смеха.
Я понял, что он иначе не замолчит, спокойно ответил Борзов.
А если б он скандал поднял, если б люди возмутились?