"Фазиль Искандер. Море обаяния (рассказ)" - читать интересную книгу автора

А-а-а! воскликнул он, сверкнув на меня свои ми яркими глазами, и так
бесшабашно ударил рукой по воде, что я тут же простил ему эту наивную ложь.
Веселый компанеец, рассказчик фантастических историй, он за четыре-пять
дней обаял всех моих друзей и знакомых. В застолье он обычно ревниво следил,
не остался ли кто-нибудь не охваченным его обаянием. Если таковой оставался,
он работал исключительно на него, пока тот не сдавался. Кстати, за это время
он усвоил двадцать тридцать грузинских и абхазских слов, которые он, ко
всеобщему удовольствию, очень уместно употреблял. Пока мои друзья обсуждали,
куда бы его вывезти, чтобы подвергнуть более длительным застольным
испытаниям, он вдруг исчез. Как потом выяснилось, он очаровал капитана
теплохода "Грузия", и тот его пригласил в рейс до Одессы.
На следующий год мы жили в одной большой комнате общежития, и я мог к
нему поближе присмотреться. Конечно, он был отчаянный врун. Но самое
фантастическое в его фантастических историях заключалось в том, что они
иногда точно подтверждались.
Он был года на два старше нас, а выглядел еще более зрелым молодым
человеком. По его словам, он эти два года проплавал юнгой по северным морям.
Возможно, именно там он научился травить, если вообще не придумал себе этой
романтической части своей биографии.
Однажды он сказал, что прекрасно владеет гипнозом и может
загипнотизировать любого человека.
Загипнотизируй меня, сказал я мастеру гипноза.
Ложись на койку, кивнул он мне.
Дело происходило в общежитии. Я лег на свою койку. Ребята шумной толпой
окружили нас. Он приказал всем притихнуть и начал колдовать надо мной,
утробным голосом произнося успокаивающие слова. Я лежал с закрытыми глазами
и изо всех сил подавлял волны смеха. Наконец я ровно задышал, делая вид, что
уснул.
Готов! сказал он ребятам и приказал мне встать.
Я встал, якобы безвольно подчиняясь ему.
Ты потерял письмо от любимой, сказал он плотоядным голосом, она тебе
этого никогда не простит. Пролезь под всеми койками и найди его, иначе ты
погиб!
Под приглушенный смех ребят и сам давясь от смеха, я пролез под всеми
койками, стараясь запомнить, кто что при этом говорит, чтобы потом, когда
буду его разоблачать, приводить эти реплики как доказательство.
Следующее задание было куда трудней. По предложению одного из студентов
он заставил меня хлебать немыслимую бурду, которую готовил себе один наш
студент. Было подозрение, что он нарочно готовит себе такую мерзость, чтобы
никто не посмел притронуться к его стряпне.
Ты голоден, воскликнул Борзов, ты три дня ничего не ел. Перед тобой
прекрасное кавказское харчо! Ешь! Только дуй, дуй на ложку! Харчо горячее!
Мне ничего не оставалось, как сесть за стол и, дуя на ложку, хлебать
холодную баланду, почмокивая переваренной морковкой и похрустывая
недоваренной картошкой. Даже сейчас, вспоминая об этом, я вздрагиваю. Уже
под общий хохот ребят, давясь, я съел пол котелка, но тут он надо мной
сжалился и велел снова лечь на койку. Я лег, прислушиваясь к действию
баланды на мой желудок.
Он приказал двум студентам так расставить стулья, чтобы я, опираясь
пятками на край одного стула и упираясь затылком в край другого стула, мог,