"Фазиль Искандер. Дядя Сандро и раб Хазарат (рассказ)" - читать интересную книгу автора

Я-то понимаю, что ему теперь неловко перед своей Греточкой. Слов,
конечно, они не понимали, но все ясно было и без слов: я выгнал майора,
который заставил его одеться.
И я, чтобы смягчить обстановку, разливаю спирт, и мы садимся за стол.
Сестрицы расщебетались, а Греточка поглядывает на меня блестящими глазами, и
темная прядка то и дело падает на лоб. Хороша была, чертовка!
Одним словом, выпили немного и разошлись по комнатам.
Майор гестапо? спрашивает у меня Катя.
Наин, найн, говорю.
Этого еще не хватало. Но вижу не верит.
Через день у нас боевой вылет. Я благополучно приземлился, поужинал в
столовке со своим экипажем, а потом подхожу к Алексею, он почему-то сидит
один, и говорю:
Отдохнем и со свежими силами завтра к нашим девочкам.
Вижу, замялся.
Знаешь, Кемал, говорит, надо кончать с этим.
Почему кончать? спрашиваю.
Затаскают. Потом костей не соберешь.
Чего ты боишься, говорю, если он накапал на нас, уже ничего не
изменишь.
Нет, говорит, все. Я пас.
Ну, как хочешь, говорю, а я пойду. А что сказать, если Грета спросит о
тебе?
Что хочешь, то и говори, отвечает и одним махом, как водку, выпивает
свой компот и уходит к себе.
Он всегда с излишней серьезностью относился к начальству. Бывало,
выструнится и с таким видом выслушивает наставления, как будто от них
зависит,
гробанется он или нет. Я часто вышучивал его за это.
Ты дикарь, смеялся он в ответ, а мы, русские, поджилками чуем, что
такое начальство.
Ну что ж, вечером являюсь к своим немочкам. По дороге думаю: что
сказать им? Ладно, решаю, скажу заболел. Может, одумается.
Прихожу. Моя ко мне. А Греточка так и застыла, и только темная прядка,
падавшая на глаза, как будто еще сильней потемнела.
Алеша?! выдохнула она, наконец.
Кранк, говорю, Алеша кранк. Больной, значит.
Кранк одер тотен? строго спрашивает она и пытливо смотрит мне в глаза.
Думает, убит, а я боюсь ей сказать.
Наин, найн, говорю, грипп.
О, просияла она, дас ист нихтс.
Ну, мы опять посидели, выпили, закусили, потанцевали. Моя Катя
несколько раз подмигивала мне, чтобы я танцевал с ее сестрой. Я танцую и
вижу, она то гаснет, то вспыхивает улыбкой. Стыдно ей, что она так скучает.
Ясное дело, девушка втрескалась в него по уши.
Моя Катя, как только мы остались одни, посмотрела на меня своими
глубокими синими глазками и спрашивает:
Майор?
Ну, как ты ей соврешь, когда в ее умных глазках вся правда. Я пожал
плечами.