"Фазиль Искандер. Школьный вальс, или Энергия стыда" - читать интересную книгу автора

попытку поднять голову, подразумевая, что я в дальнейшем,
окончательно поднявшись, сведу на нет это неприятное
происшествие, и уж тогда они обязательно найдут способ защиты
всеобщей, включающей даже таких случайных людей, как я,
безопасности.
Все это было написано на их дурашливых лицах. И все-таки,
даже поняв это все, я уже было собирался снова опустить голову
на мостовую, подчиняясь более мощному, более заразительному
стремлению женщин увидеть драму законченной, как вдруг я
заметил, что пьяный, которому, видимо, окончательно надоели все
эти тонкости, схватил увесистую доску сломанного забора и
ринулся через улицу.
Я услышал дружный вопль женщин, меня словно подбросило
этим воплем, и я дал стрекача. Я бежал до самого дома с той
быстротой и легкостью, которая иногда наяву удается детям и
очень редко взрослым в самых счастливых снах.
Теперь, вспоминая этот случай, я думаю, что он с некоторой
комической точностью повторил положение Европы тех времен,
когда все пытались ублажить Гитлера, одновременно разжигая его
своим политическим любопытством к его кровавым делишкам.

x x x

Одним словом, мы с мамой сидим на широкой школьной
веранде, и я своим громким чтением с молчаливого одобрения
мамы, которое я чувствую по усилению выражения горестности на
ее лице, пытаюсь привлечь внимание учителей. Но учителя
почему-то никакого внимания на нас не обращают.
Прозвенел звонок, учителя разошлись, и мы опять остались
одни. Иногда завуч, выбегая из канцелярии, проносился мимо нас,
и тогда я начинал громко читать, но он никакого внимания на
меня не обращал, даже, как мне кажется, пробегал от этого
несколько быстрее.
- Шесть лет рядом, как родственники прожили! - вздохнув,
бросала ему вслед моя мама, но и на это он ничего не отвечал, а
пробегал вниз куда-то. Иногда, возвращаясь, он, словно думая
вслух, проговаривал: - За старшего спасибо не говорит... Еще
младшего привела...
Мама не успевала ему ответить, как он снова исчезал в
канцелярии. Однажды он возвратился, слегка подгоняя впереди
себя двух мальчиков пионерского возраста и приговаривая: -
Посмотрим, как там посмеетесь... Посмотрим...
- Эх, Владимир Варламович! - проговорила мама,
сокрушенно вздохнув, когда он проходил мимо.
- А почему не позвонил, если такой близкий человек? - не
выдержал завуч, на мгновение остановившись возле нас. Но тут
оба мальчика почему-то фыркнули, видно, их распирал смех, и
завуч, не дождавшись ответа мамы, втолкнул их в канцелярию и
закрыл за собой дверь.
Мама не успела ничего сказать и на всякий случай