"А.В.Исаченко. Если бы в конце XV века Новгород одержал победу над Москвой [V]" - читать интересную книгу автора

Sachmatov - G.Y. Shevelev, Die kirchenslavischen Elemente in der modemen
russischen Literatursprache, Wiesbaden 1960.
В Новгороде, а не в Киеве, был создан и много раз переписан первый свод
законов восточных славян - Русская Правда. В Новгороде, а не в Киеве,
вырабатывался деловой язык восточнославянского средневековья. Трудно
отнести полное отсутствие юридической письменности домонгольского периода
на юге Киевского государства только за счет досадного стечения
исторических обстоятельств ("пожары" и "грабежи"). А между тем, располагая
довольно обширным корпусом новгородской, псковской и, несколько позже,
смоленской деловой письменности, мы не имеем ни малейшего представления о
деловом языке самого Киева.
В Новгороде, а не в Киеве (и не в Москве), были найдены личные записи и
письма на бересте, давшие, правда, очень мало в смысле пополнения наших
знаний о языке эпохи, но являющиеся бесспорно культурно-историческим
явлением первой величины. На "русском Севере", а не в Московских землях,
бытуют до сих пор отголоски древнейшего народного эпоса восточных славян
("старины"). На "русском Севере", а не в Москве, сохранились образцы
самобытной деревянной архитектуры (напр., в Кижах). Зато вкус итальянских
зодчих, создавших завитушечно-азиатский "style russe" Василия Блаженного,
не испортил монументальной монолитности новгородского и псковского кремля.
Много раз отмечалось языковедами и исследователями литературы, что
повествовательный стиль новгородских летописей значительно более трезв,
чем стиль других летописей, что язык менее извилист и более близок к
разговорному. Возможно, что эта черта новгородской письменности прямо
связана с демократическим строем города-государства, с относительно
высоким процентом грамотных людей, привыкших писать на русском языке, с
общей "светкостью" новгородского быта. Именно в Новгороде
церковнославянская языковая стихия вытесняется диалектно окрашенным
"естественным" языком населения.
После падения Константинополя (1453 г.) и вторжения турок на Балканский
полуостров Москва оказалась фактически отрезанной от Византии, т.е. от
того источника, из которого она черпала все свои духовные и культурные
ценности.
Но вместо того, чтобы повернуться лицом к европейской действительности.
Московское государство строит и перестраивает свою идеологию на
потерпевшей полный крах идеологии рухнувшей Империи. Вместо того, чтобы
включиться в общеевропейское духовное движение Возрождения, Гуманизма и
Реформации, Московития, уже отрезанная от Византии, всеми силами
отмежевывается от латинского Запада.
Очень многое говорит в пользу того, что Новгород был в значительной
степени вовлечен в процесс духовного брожения, охватившего среднюю,
западную и северную Европу на исходе XV века. Трудно считать случайным
одновременное появление в разных концах Европы религиозных движений,
направленных против официальной церкви и имеющих явно
социально-экономические корни. Здесь не место анализировать богословские и
социально-политические основы антицерковных движений, появившихся в
Новгороде и в Пскове и получивших названия "стригольников" и
"жидовствующих". Отрицание существования святых, отказ от почитания икон,
ожесточенная полемика с церковной иерархией, мотив "нестяжательства"
сближает эти "ереси" с разными рационалистическими толками