"Уильям Айриш. Танцующий детектив" - читать интересную книгу автора

- Откуда он мог знать, что она скоро вернется?
- Ну, это могли подсказать незапертые двери. К тому же в аптеке
заметили, что она была совершенно нормально одета, но в шлепанцах на босу
ногу. Убийца явно этого не упустил.
- А что же она не закричала в доме, когда кругом спит уйма людей? -
удивилась я.
- Видимо, он ошеломил её внезапностью, - схватил за горло, когда она
отпирала дверь в комнату, втащил внутрь, захлопнул дверь и уже там задушил.
Но потом не забыл собрать таблетки аспирина, которые выспались, когда
коробочка выпала из её рук. Одну таблетку, правда, просмотрел, и мы её
нашли. Вряд ли она принимала аспирин, стоя у дверей. Ну вот поэтому мы и
знаем, как было дело.
У меня перед глазами все ещё стояло то одеяло, хотя его давно свернули
и унесли. Я ничего не могла с собой поделать, не хотела ничего больше
слышать, но при этом не могла не узнать всего до конца.
- Но если её задушили, откуда тогда вся эта кровища? Еле живым голосом
спросила я.
Я заметила, что коротышка тут же захлопнул пасть и уже не открывал её,
будто боясь проговориться, и даже по лицу стало видно, как его самого
замутило от воспоминаний о том, что они нашли.
По его глазам я поняла все. Пожалуй, из меня вышел бы детектив, потому
что все остальное я сообразила, заметив только, как у него забегали глаза.
Он не замечал, что я за ним слежу, иначе не выдал бы себя этим бегающим
взглядом. Сначала его глаза остановились на маленьком переносном патефоне,
который стоял на тумбочке. Этот патефон с бамбуковыми иглами можно было
слушать даже поздно ночью, совсем тихонько, чтобы не мешать соседям. Крышка
была поднята, и я заметила, что игра полурасщеплена, словно работала всю
ночь без остановки.
Потом его взгляд остановился на куске бумаги. На нем валялось около
десятка новеньких блестящих десятицентовиков, и я подумала, что они там
лежат как вещественные доказательства. На некоторых монетках были маленькие
бурые пятнышки. Потом, наконец, глаза его скользнули на ковер, который
местами выглядел каким-то притоптанным, как будто по нему таскали что-то
тяжелое и беспомощное.
Я схватилась за голову и снова чуть не упала в обморок.
Казалось, меня вырвет, но все обошлось, и ещё не договорив, я поняла,
что это правда.
- Вы что-вы думаете, что этот идиот танцевал с ней, когда она уже
умерла? И что за каждый танец платил десятицентовиком, каждый раз, когда
заводил патефон, - и каждый раз тыкал её ножом?
Никакого ножа там уже не было; его или унес с собой убийца, или
отправили снимать отпечатки пальцев, но я уже знала, что все так и было.
Стоило мне подумать о том, что здесь творилось, стоило представить этот
танец с телом Джулии. Я знала только, что хочу убежать отсюда, убежать на
улицу, что не смогу здесь оставаться, иначе просто спячу. Но перед тем, как
сбежать с Ником, который поддерживал меня под локоть, я не выдержала и
посмотрела на этикетку пластинки: "Бедняга мотылек".
И прежде чем выскочить за дверь, я сказала:
- Эту пластинку поставила не она. Она её не любила, называла "сладкими
соплями". Помню, я как-то была у неё и завела эту вещь, так она выключила