"Борис Иоффе. Особо секретное задание (Из истории атомного проекта в СССР) " - читать интересную книгу автораинституте этот тарабарский язык, сильно затруднявший понимание (и
бессмысленный с точки зрения сохранения секретности), не использовался, хотя в других институтах отчеты писались именно на нем, а иногда им пользовались даже в докладах и обсуждениях. В виде курьеза замечу, что в Обнинске, который принадлежал к другому ведомству, был свой тарабарский язык, основанный на астрономических терминах - названиях планет и т. д. (Скажем, "быстрые нейтроны" были "искровые метеориты".) Поэтому первым ощущением при чтении отчетов из Обнинска было чувство тошноты - начинала кружиться голова. ТТЛ была уникальна также и по подбору кадров. Их Алиханов подбирал на основе только научной квалификации (и, конечно, порядочности - негодяев не брали). Анкетные данные - национальность, партийность - роли не играли. Конечно, здесь бывали трудности, но каждый раз Алиханову удавалось их преодолевать. И это относилось не только к известным ученым - известных ученых с плохими данными до поры до времени брали и в других местах, - но и к молодым людям, включая инженерно-технический персонал. И с каждым будущим новым сотрудником Алиханов предварительно беседовал сам. Мой случай является таким примером. Я был единственным евреем со всего курса физфака в 1949 году, который получил назначение в хорошее место. Все остальные либо не получили никакого назначения, долго искали работу и в конце концов устраивались не по специальности (например, экскурсоводом в Планетарии), либо направлялись работать на заводы вне Москвы. Я не сомневаюсь, что своим назначением обязан Абраму Исааковичу и, конечно, Померанчуку, который меня ему рекомендовал. весьма невелик, подбирался и направлялся директором так, чтобы работать на науку, а не на самого себя, как это обычно происходит в наше время. Большую часть своей жизни Алиханов положил на создание тяжеловодных реакторов. Первый тяжеловодный исследовательский реактор в СССР был пущен в ТТЛ в 1949 году, то есть через три года после организации ТТЛ. Если учесть еще, что лаборатория создавалась на пустом месте и никакого опыта в создании тяжеловодных реакторов в стране не было (да и по части графитовых реакторов опыт был очень невелик), то это потрясающий результат. Менее чем через два года после этого под руководством Алиханова на базе вступил в строй промышленный тяжеловодный реактор по производству плутония и урана-233. Вместе с тем, опять-таки по инициативе Абрама Исааковича, в ТТЛ стали разрабатываться проекты тяжеловодных реакторов мирного назначения - для атомных электростанций. Одним из таких проектов (из числа первых реакторных расчетов, выполненных мной) был проект тяжеловодного реактора-размножителя на тепловых нейтронах, работающего на цикле торий - уран-233. (Замечу, что именно такой цикл, как наиболее перспективный для атомной энергетики - в сочетании с ускорителем, - вновь предложил недавно лауреат Нобелевской премии К. Руббиа.) Эта работа началась в 1950 году и в дальнейшем привела к сооружению в 1972 году первой атомной электростанции с реактором КС-150 в Чехословакии. (КС расшифровывается как "котел селеновый": "селен" - это "торий", слово из тарабарского жаргона 50-х годов.) Однако такое успешное становление и развитие института в 1951 году |
|
|