"Борис Иоффе. Особо секретное задание (Из истории атомного проекта в СССР) " - читать интересную книгу автора

предложили три возможных места размещения будущего института. Выслушав
комиссию, Берия попросил принести карту, ткнул пальцем в место будущей Дубны
(его не было среди рекомендованных комиссией) и сказал:

- Строить будем здесь.

- Но, - робко возразил кто-то, - здесь болота, неподходящий грунт для
ускорителей.

- Осушим.

- Но сюда нет дорог.

- Построим.

- Но здесь мало деревень, трудно будет набрать рабочую силу.

- Найдем, - сказал Берия.

И он оказался прав. Это место было окружено лагерями, именно поэтому
Берия его и выбрал. Еще в 1955 году, когда я впервые смог поехать в Дубну,
по дороге тянулись лагеря, стояла охрана, которой следовало говорить: "Мы
едем к Михаилу Григорьевичу". (Михаил Григорьевич - это был М. Г. Мещеряков,
директор ГТЛ.)

A теперь расскажу о двух крупных физиках, связанных с атомной
проблемой, - И. В. Курчатове и А. И. Алиханове. Хотя Алиханова я знал
намного лучше, начну с Курчатова, поскольку он более известен. Курчатов был
человеком очень необычным: организатор высочайшего класса, я не знаю ни
одного другого с такими блестящими организаторскими способностями. Прежде
всего он обладал колоссальнейшим влиянием. При этом у него не было
соответствующего такому влиянию официального поста. Помимо должности
директора Лаборатории № 2, переименованной в 1949 году в Лабораторию
измерительных приборов (ЛИПАН), а затем в 1956 году в Институт атомной
энергии (ИАЭ), он занимал лишь пост председателя научно-технического совета
при ПГУ в Минсредмаше, органа с рекомендательными функциями. Я не знаю, как
Курчатов добился такого влияния и как сохранял его, но то, что это влияние
сохранялось при всех властителях - и при Сталине, и при Хрущеве, -
несомненно. Приведу один факт, которому сам был свидетелем. Я находился в
кабинете у Курчатова, и ему по какому-то делу понадобилось позвонить
Косыгину. Косыгин тогда еще не был Председателем Совмина, но уже являлся
очень важной фигурой в правительстве. Игорь Васильевич набрал номер (по
вертушке - прямому правительственному телефону) и сказал: "Алексей
Николаевич, это Курчатов. Нам нужно, чтобы было сделано то-то и то-то. И это
должно быть сделано к такому-то сроку. Я прошу Вас принять меры, чтобы это
было выполнено". И как я понял, ответ с той стороны был: "Это будет сделано,
Игорь Васильевич". Вместе с тем этот человек понимал и любил науку (а не
только себя в науке, как многие из сегодняшних ее "организаторов").

В этой связи приведу один эпизод. Дело происходило в 1955 году, когда