"Борис Иоффе. Особо секретное задание (Из истории атомного проекта в СССР) " - читать интересную книгу авторапредложили три возможных места размещения будущего института. Выслушав
комиссию, Берия попросил принести карту, ткнул пальцем в место будущей Дубны (его не было среди рекомендованных комиссией) и сказал: - Строить будем здесь. - Но, - робко возразил кто-то, - здесь болота, неподходящий грунт для ускорителей. - Осушим. - Но сюда нет дорог. - Построим. - Но здесь мало деревень, трудно будет набрать рабочую силу. - Найдем, - сказал Берия. И он оказался прав. Это место было окружено лагерями, именно поэтому Берия его и выбрал. Еще в 1955 году, когда я впервые смог поехать в Дубну, по дороге тянулись лагеря, стояла охрана, которой следовало говорить: "Мы едем к Михаилу Григорьевичу". (Михаил Григорьевич - это был М. Г. Мещеряков, директор ГТЛ.) проблемой, - И. В. Курчатове и А. И. Алиханове. Хотя Алиханова я знал намного лучше, начну с Курчатова, поскольку он более известен. Курчатов был человеком очень необычным: организатор высочайшего класса, я не знаю ни одного другого с такими блестящими организаторскими способностями. Прежде всего он обладал колоссальнейшим влиянием. При этом у него не было соответствующего такому влиянию официального поста. Помимо должности директора Лаборатории № 2, переименованной в 1949 году в Лабораторию измерительных приборов (ЛИПАН), а затем в 1956 году в Институт атомной энергии (ИАЭ), он занимал лишь пост председателя научно-технического совета при ПГУ в Минсредмаше, органа с рекомендательными функциями. Я не знаю, как Курчатов добился такого влияния и как сохранял его, но то, что это влияние сохранялось при всех властителях - и при Сталине, и при Хрущеве, - несомненно. Приведу один факт, которому сам был свидетелем. Я находился в кабинете у Курчатова, и ему по какому-то делу понадобилось позвонить Косыгину. Косыгин тогда еще не был Председателем Совмина, но уже являлся очень важной фигурой в правительстве. Игорь Васильевич набрал номер (по вертушке - прямому правительственному телефону) и сказал: "Алексей Николаевич, это Курчатов. Нам нужно, чтобы было сделано то-то и то-то. И это должно быть сделано к такому-то сроку. Я прошу Вас принять меры, чтобы это было выполнено". И как я понял, ответ с той стороны был: "Это будет сделано, Игорь Васильевич". Вместе с тем этот человек понимал и любил науку (а не только себя в науке, как многие из сегодняшних ее "организаторов"). В этой связи приведу один эпизод. Дело происходило в 1955 году, когда |
|
|