"Ясуси Иноуэ. Сны о России" - читать интересную книгу автора

Крашенинникова "Описание земли Камчатки" и Миллера "Сочинения и переводы". В
первой из них в примечаниях приводятся подробности из жизни Созы и Гонзы.
Андрей Богданов, которому была поручена опека над японцами, в одном из
примечаний записал: "Академия наук з память о пребывании в России людей из
столь далеких мест, как Япония, приказала срисовать обоих японцев и снять с
них гипсовые маски, находящиеся в кунсткамере".
Кунсткамера представляла собою своеобразный музей, построенный по
инициативе Петра Первого на Васильевском острове. Профессор Камэи и Мураяма
Ситиро во время посещения Ленинграда в июне 1965 года побывали в здании
кунсткамеры, где сейчас помещается Этнографический музей, видели маски,
снятые с Гонзы и Созы, и опубликовали в журнале "Нихонрэкиси" ("История
Японии") за сентябрь 1965 года статью "Потерпевшие кораблекрушение японцы и
кунсткамера". Согласно Мураяме, Соза и Гонза преподавали японский язык в
помещении кунсткамеры, а Гонза под руководством Богданова составил первую в
России "Краткую грамматику японского языка". Об этой работе Гонзы подробно
написал Мураяма в недавнем исследовании "Язык потерпевших кораблекрушение".
Предполагается, что Гонза умер двадцати одного года от роду. Надо полагать,
что он обладал недюжинными способностями.
Во время недавнего путешествия в Советский Союз мне довелось побывать в
Этнографическом музее на Неве и увидеть восковые маски Гонзы и Созы,
выставленные в кабинете Дальнего Востока. Сотрудники кабинета спросили у
меня: напоминают ли маски японские лица, но я не обладал достаточными
знаниями, чтобы утверждать, что моделью для масок послужили потерпевшие
кораблекрушение японцы.
Восемнадцатого июня 1738 года, за год до смерти Гонзы, отряд Шпанберга,
входивший в состав экспедиции Беринга, отплыл из Охотска и прибыл в гавань
Большерецк на Камчатке с целью обследования моря, омывающего Японию.
Двадцать первого мая 1739 года отряд Шпанберга отплыл на четырех судах из
Большерецка в направлении Японии. Это произошло спустя тридцать с лишним лет
после того, как в Петербурге в 1705 году была открыта школа японского языка.
Файнберг упоминает в своей книге еще об одном японце, запись о котором
сделана спустя сорок пять лет после открытия школы:
"Доставленный в 1745 г. в Большерецкий острог японец Игачь (русское имя
Матвей Григорьев) советовал русским отправить суда прямо в порты Эдзо с
грузом сукна, юфти и весьма ценимых японцами китового жира и соленой рыбы".
По-видимому, эта короткая выдержка взята из старых документов морского
министерства. По ней трудно судить, что за человек японец Игачь. Можно
предположить, что это был один из товарищей Такэути Токубэя по имени Рихати.
Именно в 1745 году, когда упоминалось имя Игачь, Такэути, который, как Соза
и Гонза, был выходцем из южных княжеств, отплыл из гавани Саи, потерял
управление кораблем и был отнесен к курильскому острову Онекотан.
До тех пор в японских документах не упоминалось ни о Саниме, ни о Созе
и Гонзе. Лишь много лет спустя в изданных министерством иностранных дел в
1884 году "Дипломатических записках", в цитате из работы американца Сиболда,
упоминаются Санима, Соза и Гонза. И только странствия Такэути Токубэя
впервые были изложены, хотя и кратко, в эдосский период в "Записках об Эдзо"
("Эдзо соси") и "Фактах об Эдзо" ("Эдзо сюи"). По-видимому, эти сведения
появлялись в японских записях благодаря рассказам русских, которые время от
времени приплывали на остров Аккэси.
Ни Такэути Токубэю, ни тем японцам, которые оказались в России до него,