"Карл Иммерман. Мюнхгаузен. История в арабесках (барон Мюнхгаузен)" - читать интересную книгу автора

Лакея я хотел нанять только в Германии, ибо всякая страна славится
каким-нибудь продуктом, который там лучше, чем в других местах. Таковы: в
Испании - вина, в Италии - пенье, в Англии - конституция, в России - юфть,
во Франции - революция. В Германии же особенно удается прислуга.



ТРИНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Барон Мюнхгаузен рассказывает историческую новеллу
о шести связанных кургессенских косах, но взрыв отчаянья
со стороны учителя Агезилая прерывает это повествование,
и барон обещает довести его до конца в другой раз (*6)

Там, где на запад - поросшие кустарником возвышенности Габихтвальда, на
полночь - цепи Рейнгартвальда, на полдень - скалистый Зеревальд
расступаются в широкую равнину, где всевозможными изгибами с юга на север
струит свои потоки Фульда, а на восход раскрывается смеющаяся долина, над
которой совсем вдалеке возносит свою синюю главу величественный Мейсен,
там лежит Кассель...
- О, святые и праведные боги, куда это нас опять заведет! - простонал
учитель Агезилай, приведенный рассказом г-на фон Мюнхгаузена в состояние,
которое не так легко описать.
- ...Лежит Кассель, столица курфюршества Гессенского. Чистенькие,
широкие улицы пересекают Верхний, или Новый, город, где почти все дома
имеют отличный вид, в то время как в Нижнем, или Старом, городе
преобладают грязь и покосившиеся постройки. Многие красивые площади
украшают более красивую часть города, но самая красивая из них - это
Фридрихсплац, где возвышается великолепный дворец с длинными рядами
красивых окон.
Это было в то время, когда, после счастливой Реставрации, курфюрст
Вильгельм (*7) снова вернулся в хоромы своих предков и ввел среди прочих
испытанных порядков то удлинение прически, которое принято называть косой.
Это время уже давно прошло, и вести о нем звучат, как сказ о потонувшем
острове Атлантиде, но историческому повествованию не пристало упускать из
виду какого бы то ни было явления прошлого, даже такого, как добрая старая
кургессенская коса.
Это было поздно вечером, и жители Касселя уже спали или ложились в
постели. Но во дворце, в кабинете курфюрста еще горел свет. Ассамблея уже
кончилась, и старый достойный властитель удержал при себе нескольких
приближенных. По обыкновению поговорили о междуцарствии и об удивительном
перевороте. Курфюрст в форме своей гвардии - камзол с отворотами и
ботфорты - стоял, крепко опираясь на камышовую трость с золотым
набалдашником. Он сказал:
- Так и будет: я игнорирую все распоряжения, сделанные за это время
моим управителем Жеромом... Пострадавшие пусть ищут с моего управителя,
которому мы не давали власти самовольно вводить новшества и который
подобными деяниями экспедировал свой мандат. Мы знаем, что этим
постановлением мы подвергаем себя критике некоторых беспокойных голов, но
это не может смутить Нашу совесть и Мы в этом отношении всецело полагаемся