"Карл Иммерман. Мюнхгаузен. История в арабесках (барон Мюнхгаузен)" - читать интересную книгу автора

Такая металлическая игра природы в человеке всегда в высшей степени
неприятна. Медь в крови - все равно, что медь в кармане. Но это роковое
обстоятельство вызвало во мне такое отвращение к любви, что я и слышать о
ней не хотел, хотя графинь, княгинь и принцесс мог иметь хоть отбавляй. Но
дамы высшего света обладают в любви самыми странными вкусами. Может быть,
поэтому весь дамский мир бегал за мной, где бы я ни появлялся. Они
поворачивались спиной к прекраснейшим Адонисам в венгерках, уланских
колетах и посольских фраках, когда я, скромная партикулярная персона,
невзрачный ученый, появлялся со своим пентелийским колером лица и зеленел.
Каких только объяснений я не наслушался, каких только намеков я не
пропустил мимо ушей, сколько несчастий я натворил! В Дюнкельблазенгейме я
ввел в моду зеленую косметику, так как правящая герцогиня сказала, что в
моем лице явился вечнозеленый бог юности, и все придворные поняли этот
намек. Дело в том, что в Дюнкельблазенгейме все порядком посерели; теперь
же они вымазались в зеленый и считали, что вернули молодость. В другом
месте принцесса Меццо Каммино да Наполи ди Романья валялась у меня в ногах
и молила христом-богом, чтоб я дал ей малейший эсперанс на мое сердце. Мне
было жаль ее от всей души - это была отменная особа - но, ожегшись на
молоке, дуешь на воду! Я вежливо поднял ее, подвел к софе и сказал:
- Ваша светлость, из этого ничего не выйдет. Мне раз навсегда не везет
в любви, и кто знает, какие пертурбации вы во мне вызовете. Мне жаль вас,
дорогая светлость, но своя рубашка ближе к телу.
Но самое большое отвращение я питаю к моей тогдашней шестой, или
главной, возлюбленной. Тысячу раз я говорил себе: ведь она не виновата в
том, что не была богатой наследницей, но... природы не переспоришь. А если
купорос постоянно, постоянно напоминает вам о разочарованиях в ваших
лучших надеждах, это тоже не шутка! Человек остается человеком. Я думаю,
что, если бы я снова встретил свою главную возлюбленную, я не сумел бы
удержаться, а между тем, я недурно владею собой.



СЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Трое обитателей замка дают барону фон Мюнхгаузену разумные советы;
он же остается загадкой отчасти даже для слуги Карла Буттерфогеля

Когда Мюнхгаузен окончил свой рассказ, он спросил учителя, почему
старый барон ушел и все еще не возвращается?
- Г-н фон Мюнхгаузен, - ответил учитель, - хотя вы нелюбезнейшим
образом насмеялись в вашей любовной истории над самыми дорогими мне
убеждениями, но таков мой душевный склад, что я не злобствую ни на кого и
готов выносить несправедливости, не стремясь за них отомстить. Несмотря на
ваши сатирические намеки, я хочу дать вам относительно нашего хозяина
дружеский совет.
- Какие еще сатирические намеки на вас, учитель?
- Вы изволили сказать, что солгали той особе относительно вашего
княжеского происхождения. Я же позволю себе заметить, что, когда я говорю
то же о себе, я нисколько не лгу, тем более что я всем сердцем ненавижу
ложь.