"Карл Иммерман. Мюнхгаузен. История в арабесках (барон Мюнхгаузен)" - читать интересную книгу автора

- Отец, заря всходит.
А когда он попросил ее позаботиться о постельном белье, она неподвижно
посмотрела ему в лицо и не поняла. Учитель же, который при таковых
обстоятельствах предложил себя в дворецкие, обнаружил немалое проворство.
В бытность свою в Гаккельпфиффельсберге он был у себя и слугой, и
служанкой, а потому приобрел весьма точные познания во всевозможных
мелочах домашнего обихода. Быстро убрал он из кладовой, которую владелец
замка предназначил для гостя (как единственное помещение, еще имевшее
окно), сушеные яблоки, бобы и горох, припасенные там на зиму, позаботился
о безопасности г-на фон Мюнхгаузена, отбив шестом с потолка
растрескавшуюся штукатурку, чисто вымел пол, прогнал пауков из их
воздушных замков, взял с кроватей остальных обитателей то, чем они еще
могли поступиться, смастерил из разных кусков дерева с помощью пилы,
молотка и гвоздей нечто вроде козел и ухитрился даже раскопать для гостя
сносный стол и стул.
Закончив работу, он спустился вниз и нашел старого барона помолодевшим
на десять лет. Мюнхгаузен расписал быт инфузорий в таких очаровательных
красках, что его слушатель пришел в восторг: он нарисовал ему целые
идиллии, эпопеи и трагедии, которые, по его заверениям, происходят в
каждой капле воды. Когда учитель остался на несколько минут наедине с
Мюнхгаузеном, то по его настоянию тот заверил его честным словом, что
недалеко от Букстегуде он нашел отчетливые следы спартанского
происхождения и нравов, поскольку люди там презирали науки и были покрыты
грязью. Учитель, в высшей степени довольный, пошел есть свой черный суп и
предоставил Мюнхгаузена Эмеренции.
После паузы, такой же торжественной, как та, которую устраивают
комедианты перед захватывающей сценой, где любовь побеждает коварство тем,
что Фердинанд подсыпает своей Луизе крысиного яду в лимонад, - после
паузы, которая была такой же длинной и тяжелой, как предшествующая фраза,
Эмеренция робко сказала гостю:
- Г-н фон Мюнхгаузен, вы как некий мифологический продукт нашего
существования, движимый внутренней необходимостью, вступаете в замок моих
дедов. Еще в парке вы сказали, что чувствуете себя крепко связанным со
всеми нашими желаниями и надеждами. Не обессудьте поэтому робкую деву,
если она, нарушив законы скромности, присущей ее полу, спросит вас
настойчиво и от всего сердца: "существуют ли еще скороходы?"
- Да, сударыня, - серьезно и прочувственно возразил г-н фон Мюнхгаузен,
- скороходы еще существуют.
- Держат ли князья таких скороходов? - спросила барышня, смахивая слезу
с правого глаза.
- Только князь и может себе это позволить! - воскликнул Мюнхгаузен и
поднес носовой платок к своему левому плачущему глазу.
- А теперь еще один, последний, вопрос, обращенный к вашему прекрасному
сердцу, благородный человек, вопрос, которым я отдаю вам душу: носит ли
скороход там, где он появляется, шляпу с цветами и передник?
- Шляпа с цветами и передник останутся эмблемами скорохода до конца
дней! - торжественно провозгласил барон фон Мюнхгаузен и поднял вверх, как
бы для клятвы, два пальца правой руки.
- Благодарю вас за эту минуту, - сказала барышня. - Моя жизнь снова
расправляет крылья. Судьба подает знак! В уста невинности, в уста вашего