"Анатол Адольфович Имерманис. Гамбургский оракул ("Мун и Дейли") " - читать интересную книгу автора

обратили внимания на то, что она встала. Мун спохватился, лишь увидев
раскрытую сумку, из которой она молниеносным движением выхватила пистолет.
Он порывисто вскочил, чтобы выбить оружие, но тут кто-то (впоследствии
оказалось, что это был Мэнкуп) обхватил его обеими руками, вдавил обратно в
кресло. Дейли вообще не успел среагировать.
В зале внезапно вспыхнул свет. Ловиза Кнооп, полуповернувшись к
публике, шагнула вперед, один за другим прогрохотали два выстрела, Шульц и
Вирт как подкошенные рухнули на пол.
И прежде чем Мун сумел понять, что это эпизод пьесы, Ловиза с
пистолетом в руке вскочила на сцену. Зал снова погрузился в темноту.
- Кто вы такая? - Следователь казался не менее ошеломленным, чем
зрители.
- Я - Эрна Бухенвальд!
Зал зашумел. На секунду он уподобился заколдованному лесу, где ожили
все деревья сразу. Независимо от отношения к авторской концепции,
драматический эффект поразил решительно всех.
- Да, я Эрна Бухенвальд! Все, что они рассказывали о нашей ночной
беседе, - правда. Я действительно показывала им свой пистолет, но вовсе не
потому, что помышляла о самоубийстве. Для выполнения моего плана было
необходимо, чтобы на нем они оставили отпечатки своих пальцев. Я надеялась,
что в качестве моих убийц они получат то, что давно заслужили. Такие люди не
имеют права жить. Вы согласны?
- Как человек - абсолютно согласен. Но как представитель закона -
бессилен. В нашем государстве не существует реальной возможности покарать их
за бывшие преступления.
- Именно поэтому я решилась на эту инсценировку, подстроив улики таким
образом, чтобы подозрение пало на них. Я не учла, что у честных немцев
остался один-единственный путь. Вершить правосудие собственными руками!
- Я понимаю вас - как человек. Даже помог бы спрятать трупы. Но как
следователь вынужден вас арестовать. Вы оставили улики!
- Какие улики?
- Найдутся свидетели, которые слышали выстрелы.
- Насчет этого не беспокойтесь. Разве вы не слышите, что творится на
улице?
Госпожа Бухенвальд подходит к окну и распахивает его. В комнату
врывается многоголосый, возбужденный гул толпы, требующей освобождения Вирта
и Шульца, выкрикивающей в адрес следователя типичные для нацистов погромные
лозунги.
Следователь быстро захлопывает окно.
- Я, право, не знаю, - говорит он в нерешительности. - Есть еще другие
улики.
- Какие?
- Отпечатки ваших пальцев на пистолете.
Госпожа Бухенвальд смеется, потом медленно стягивает с обеих рук что-то
невидимое и бросает на стол.
- Вот вам мои перчатки! - Только сейчас, когда следователь поднимает
их, зрители видят, что это действительно перчатки. Абсолютно прозрачные,
почти невесомые. - Так что успокойте свою служебную совесть - отпечатков не
осталось, как и в тот вечер, когда я показывала пистолет Шульцу и Вирту...
Возьмите их! И пистолет тоже! Он вам еще пригодится, если вы за настоящее