"Анатол Адольфович Имерманис. Гамбургский оракул ("Мун и Дейли") " - читать интересную книгу автора

правосудие!
Госпожа Бухенвальд уходит. Следователь не задерживает ее. Он тяжело
садится, задумчиво смотрит на оставленные ею предметы.
Окно со звоном разлетается, сыплются осколки, брошенный в комнату
булыжник сбивает со стола папку с материалами следователя. Толпа на улице
поет: "Германия, Германия превыше всего!" В мелодию тревожно вплетаются
звуки нацистского гимна на слова Хорста Весселя. Темноту за разбитым окном
сменяет полыхающее зарево - огненное напоминание о подожженном гитлеровцами
рейхстаге.
Следователь, выпрямившись, стоит посреди комнаты. Освещенный зловещим
пламенем, он надевает невидимые перчатки и прячет пистолет в карман.
Свет на сцене погас, но в зале вместо люстр загорелись только аварийные
огоньки над дверьми. И пока не вышел последний зритель, в глубине
сценической выемки продолжал трепыхать пожар.


РЕСТОРАН "РОЗАРИЙ"

Некий сатирик кайзеровского времени
говорил: "Немцам, чтобы быть счастливыми,
нужен только полный желудок и точное
предписание начальства, когда принимать
пищу". Неправда! Нам, западным немцам,
важнее всего сознание национального
величия.
Магнус Мэнкуп

Поговорить с Мэнкупом начистоту опять не удалось. Ловиза села к
Баллину, зато Мэнкуп под каким-то предлогом усадил в свою машину скульптора.
- Значит, в ресторан? - спросил Мун. - Отпразднуем эффектные выстрелы
госпожи Бухенвальд?
- А ведь здорово у нее получилось! - Мэнкуп помахал рукой Ловизе.
Она улыбнулась и закрыла лицо охапкой гвоздик. Плакала ли она? Свет в
"форд-таунусе" тотчас же погас, поэтому мимолетное впечатление Дейли
осталось ничем не подтвержденным. Возможно, она вовсе не плакала, а
смеялась.
- Настолько здорово, - с досадой откликнулся Мун, - что спектакль чуть
не кончился ее арестом.
- Ваша попытка превратить пьесу об убийстве госпожи Бухенвальд в дело о
покушении на жизнь Гамбургского оракула весьма трогательна, - потешался
Мэнкуп. - Хорошо еще, что я вовремя предотвратил ваше непрошеное
вмешательство в замыслы автора.
- Если учесть, что пистолет настоящий, то моя ошибка простительна. -
Мун мог говорить не стесняясь, так как скульптор не понимал по-английски.
Тот сидел позади, рядом с Дейли, и молчал, как почти всегда. Лишь запах
дешевого трубочного табака выдавал его присутствие.
- Обычно в театре применяют бутафорские пистолеты, - вмешался в
разговор Дейли. - Но поскольку в практику "Театра в комнате" входят только
словесные дуэли, там таковой реквизит, очевидно, считают излишним.
- Насчет реквизита не знаю, но автор... вернее, Ло хотела добиться