"Явдат Ильясов. Заклинатель змей " - читать интересную книгу автора

Омар слышал его на Фирузгондской дороге. И в ячеистом, как осиное гнездо,
медресе - под сводами, в нишах и тесных кельях, привыкших к протяжному зову
муэдзина, молитвенным возгласам и тихому бормотанию учителей и учеников,
отдается эхо иных, здесь совсем неуместных, звуков: стука конских копыт о
плиты двора и топора о плаху, ругательств, предсмертных причитаний.
Все ярче и жарче пылает костер, - книг тут много, и в пламени гаснут
лучшие умы Хорасана. Если не всего Ирана и Турана. И на всей земле некому их
защитить. Некому слово замолвить за них! Разум могуч - и бессилен, он
сдвигает горы - и расшибается о придорожный камень...
- Ромей Плутарх... подразумевая туманно-далекое прошлое... говорит в
своих "Сравнительных жизнеописаниях": "В те времена не терпели
естествоиспытателей и любителей потолковать о делах заоблачных. В них видели
людей, унижающих божественное начало. И Протагор был изгнан, и Анаксагора
Периклу едва удалось освободить из темницы, и Сократ, не причастный ни в
коей мере ни к чему подобному, все-таки погиб из-за философии". Тысячу лет
назад это сказано. И сказано о еще более ранней эпохе. Что изменилось с тех
пор? Пятнадцать столетий назад невежды травили умных людей - и травят
сейчас. И перестанут ли когда-нибудь?
Ученика раздосадовала необычная говорливость шейха. До разговоров ли,
когда топор висит над головой? Но по странной хрипотце в голосе наставника
он определил: старик говорит, чтобы не закричать. И не дать кричать ему,
Омару. Спасибо.
- Нам с тобою, по совести, надлежит быть среди них, - осторожно указал
шейх бородою на толпу обреченных, дожидавшихся своей очереди у плахи. - Даже
- первыми лечь на плаху. Но ты - мой прилежный ученик, а я - известный шейх,
вероучитель, мудрый наставник в делах божьих. Так что, сын мой, учись
притворству. В наш век эта наука важнее всех прочих наук. Сколько "святых",
дай им волю, кинулось сразу б ломать свою же мечеть. Чтоб выжить, надо
лукавить.
- Я не сумею, - уныло ответил Омар.
- Э! Умному легче прикинуться дураком, чем дураку - умным.
- Может, наоборот?
- Может. Что за времена? Дому своему ты не хозяин - отнимут, деньгам
своим не хозяин - отберут, семье своей не хозяин - уведут, голове своей не
хозяин - снимут. Даже над собственной бородою ты неправомочен: могут сбрить,
издеваясь. О небо!
- Да-а...

Под этим небом жизнь - терзаний череда.
А сжалится ль оно над нами? Никогда.
О нерожденные! Когда б о наших муках
Вы знали, не спешили б вы сюда.

- Ага! - злорадно сказал Омару, встретив его на рынке, сосед по
кварталу, Юсуф-брадобрей. - Разорил-таки аллах гнездо хулителей истинной
веры! И поделом. Пусть не читают безбожных книг.
- Ты-то читал эти книги?
- Я?! Нет!!! Зачем?!
- Откуда ж ты знаешь, что они безбожные?
- Имам так говорит. - При этих словах брадобрей почтительно понизил