"Э.В.Ильенков. Диалектическая логика (Очерки истории и теории) " - читать интересную книгу автора

в согласии с определенными правилами. Такова мораль, которую отсюда можно
извлечь. Кант, однако, превращает чисто эмпирическое обобщение в
теоретическое (т.е. во всеобщее и необходимое) суждение о предмете логики
вообще, о законных границах ее предмета: "Границы же логики совершенно точно
определяются тем, что она есть наука, обстоятельно излагающая и строго
доказывающая одни только формальные правила всякого мышления..."[4]
"Формальные" означает здесь - совершенно независимо от того, как именно
понимается мышление, его происхождение и цели, его отношения к другим
способностям человека и к внешнему миру и т.д. и т.п., т.е. независимо от
того, как решается вопрос о "внешних" условиях, внутри которых
осуществляется мышление по правилам, независимо от метафизических,
психологических, антропологических и прочих соображений.
Очертив таким образом границы логики ("своими успехами логика обязана
определенности своих границ, благодаря которой она вправе и даже должна
отвлечься от всех объектов познания и различий между ними..."[5], Кант
тщательно исследует ее принципиальные возможности. Компетенция ее
оказывается весьма узкой. В силу указанной формальности она по необходимости
оставляет без внимания различия сталкивающихся в дискуссии представлений и
остается абсолютно нейтральной не только, скажем, в споре Лейбница с Юмом,
но и в споре умного человека с дураком, если только дурак "правильно"
излагает невесть откуда и как попавшее в его голову представление, пусть
самое несуразное и нелепое. Ее правила таковы, что она обязана любой
нелепице вынести логическое оправдание, лишь бы нелепица не противоречила
себе самой. Согласная с самой собою глупость должна свободно проходить
сквозь фильтры общей логики.
Кант специально подчеркивает, что "общая логика не содержит и не может
содержать никаких предписаний для способности суждения"[6], кроме как умения
"подводить под правила, т.е. различать, подчинено ли нечто данному
правилу... или нет"[7]. Поэтому самое твердое знание правил вообще (в том
числе и правил общей логики) вовсе не гарантирует безошибочности их
применения. Поскольку же "отсутствие способности суждения есть, собственно,
то, что называют глупостью" и поскольку "против этого недостатка нет
лекарства"[8], постольку общая логика не может выступать не только в
качестве "органона" (орудия, инструмента) действительного познания, но даже
и в качестве "канона" его - в качестве критерия проверки готового знания.
Для чего же она в таком случае вообще нужна? Исключительно для проверки
на правильность так называемых аналитических суждений, т.е., в конце концов,
актов словесного изложения готовых, уже имеющихся в голове представлений,
какими бы нелепыми и глупыми сами по себе эти представления ни были,
констатирует Кант в полном согласии с Бэконом, Декартом и Лейбницем.
Противоречие между понятием (т.е. строго определенным представлением) и
опытом, фактами (их определениями) представляет собою ситуацию, по поводу
которой общая логика высказываться не имеет права, ибо тут речь идет уже об
акте подведения фактов под определения понятия, а не о раскрытии того
смысла, который заранее в понятии заключен. (Например, если я убежден, что
"все лебеди белы", то, увидев птицу, по всем признакам, кроме цвета,
тождественную моему представлению о лебеде, я оказываюсь перед трудностью,
разрешить которую общая логика мне помочь уже не может. Ясно одно, что под
мое понятие "лебедь" эта птица не подводится без противоречия и я обязан
сказать: она не лебедь. Если же я ее признаю лебедем, то противоречие между