"Камил Икрамов. Скворечник, в котором не жили скворцы (Повесть для старшекласников)(про войну)" - читать интересную книгу автора

будто я виноват, что всё уже обломали. - Пустой номер. Тут не разживешься.
Когда мы уже уходили домой, ко мне подошел какой-то долговязый
нестриженый парень и сказал:
- Махнемся?
- Что на что? - спросил я. Я вообще не любил меняться. Да и не на что
у меня было.
- Твою авторучку на погон.
Парень вытащил из кармана брюк серебряный перевитый погон. Я никогда
не видел погонов, а тем более немецких.
- Где достал? - спросил я.
Но парень не ответил. Он только повторил:
- Махнемся?
- Настоящий? - спросил я.
- А ты что думал!
Я с радостью отдал ему свою авторучку, хотя очень ею гордился. Она
была у меня перламутровая, с позолоченным пером. Тетя Лида подарила мне
ее, когда я перешел в шестой класс. Правда, я не писал этой ручкой, а
носил ее для красоты в кармане куртки. В первый же день, когда тетка мне
подарила ручку, я ее уронил и сломал перо.
Всю дорогу домой Шурка выпрашивал у меня погон, но я ему даже
посмотреть как следует не дал, потому что Шурка положит в карман и скажет:
"Я тебе завтра отдам", а потом попробуй забери. Он же старше и сильнее.
Тетя Лида готовила обед. Это было очень кстати: есть хотелось ужасно.
Я не пошел в комнату, а толкался около нее на кухне. Керосинка коптила.
Тетя Лида сердилась на меня. Я не сходил вовремя за керосином, и пришлось
занять у соседей.
На первое у нас был суп из чечевицы, заправленный гусиным жиром, на
второе - пшенная каша, тоже с гусиным жиром. Я не знал, что гусиный жир
такой вкусный. Почему я до войны никогда его не пробовал?
После обеда я лег на кровать и стал читать "Виконта де Бражелона".
Погон я положил рядом с книжкой и все время поглядывал на него.
Тетя Лида пришивала пуговицы к моему демисезонному пальто.
- Крылов! - раздалось с улицы. Это кричал Шурка.
"Сейчас будет погон выпрашивать", - подумал я, но выглянул в окно.
- Крылов, иди сюда!
Я схитрил. Погон оставил дома, а сам вышел на улицу.
- Чего тебе? - спросил я. Я знал, что Шурке не на что выменять погон.
Самое ценное, что у него было, - это головка от зенитного снаряда. Но
снаряд был наш, а погон трофейный.
- Петын вернулся, - сказал Шурка.
- Из тюрьмы? - спросил я.
- С фронта, - сказал Шурка. - Пошли к нему?
Эта новость меня поразила. Петын был знаменитостью не только в нашем
переулке, но и во многих переулках вокруг. Мы знали, что он карманник,
ширмач. За год до войны он куда-то исчез. Говорили - попал в тюрьму. Это
никого не удивило, потому что его забирали несколько раз.
Мы все очень боялись Петына и немножко уважали. Это был уверенный в
себе, красивый, рослый парень. Ходил в хромовых сапогах "джимми", в
жилетке, на лбу челочка. Левую руку Петын всегда держал в кармане: там он
носил финку. Перед тем как исчезнуть из нашего переулка, Петын вставил