"Камил Икрамов. Скворечник, в котором не жили скворцы (Повесть для старшекласников)(про войну)" - читать интересную книгу автора

Я посмотрел на Сережку и по глазам понял, что он сострил. Я не всегда
понимал, когда он шутит. Только если заглянуть в глаза.
Между прочим, 1 сентября прошло, а занятия в школах не начались.
Говорят, что где-то в Москве работали школы, но в нашем районе, к счастью,
не работали. Ни моя 578-я, ни Шуркина 562-я. И Галя Кириакис тоже не
ходила в школу, даже в свою балетную - балетная школа тоже уже
эвакуировалась.
Каждый день говорила про свой отъезд Барыня-Матишина, но почему-то не
ехала. Она всем объясняла:
- Днями должен приехать Вова. И тогда мы поедем на восток. Я никогда
не была там. Говорят, это сказочный край.
Газеты писали об ожесточенных боях на всех фронтах и на всех
направлениях. Гитлеровцы наступали, неся огромные потери в живой силе и
технике. Но они пока все еще наступали.
По радио передавали сводки Совинформбюро о героизме наших солдат и
мирного населения, и по нескольку раз в день мы слышали песню "Священная
война". И сколько бы раз ее ни передавали, я всегда замирал у репродуктора
и думал: кто мог сочинить такую прекрасную песню?

Дадим отпор душителям
Всех пламенных идей.
Насильникам, грабителям,
Мучителям людей.

И еще:

Пусть ярость благородная
Вскипает как волна,
Идет война народная,
Священная война.

В Центральном парке культуры и отдыха была выставка фашистских
самолетов, сбитых на подступах к Москве.
Мы с Шуркой решили пойти в ЦПКиО. Сережка не мог - он работал.
За веревкой стояли самолеты: совсем обгоревший истребитель
"мессершмитт" и бомбардировщик "Юнкерс-88". На истребитель и смотреть было
нечего - так мало чего на нем осталось. "Юнкерс" был поинтересней. Он
стоял на козлах, потому что шасси сломались, и крылья его уныло свисали к
асфальту. Может быть, они и не свисали, но таким он мне запомнился.
Свисающие крылья с черными противными крестами и здоровенные пробоины в
фюзеляже. Еще мне тогда запомнилось множество медных проводов, будто это
не самолет, а летающий радиоприемник. Мальчишки и взрослые стояли за
веревкой, а внутри ходила женщина в синем халате. Совсем как в
Третьяковской галерее.
Кое-кто из мальчишек пытался нырнуть под веревку, пробраться к
самолету и отломать что-нибудь на память. Женщина в синем халате только
делала вид, что гоняет их, но никому ничего отломить не удавалось, потому
что всё давно уже обломали и оторвали до них.
Мы с Шуркой тоже нырнули под веревку и обежали самолет вокруг.
- Раньше надо приходить. В первый день, - с упреком сказал мне Шурка,