"Наталья Игнатова. Дева и Змей" - читать интересную книгу автора

подбивая ногами мелкие камушки, глядя на облачка пыли, при каждом шаге
поднимающиеся над дорогой. В городе улицы поливали, там, несмотря на тень от
холма, блестел мокрый асфальт, вода, собираясь в ручейки, стекала в кюветы.
Кавалькада мальчишек на велосипедах, в клубах пыли мчалась по дорожке,
что огибала город, проходя между холмом и окраинными домами. Элис
посторонилась, уступая дорогу. Но дети, приблизившись к ней, спешились... у
одного из "мальчишек" обнаружились туго заплетенные косички, выбившиеся
из-под панамы.
Изрядно удивившись, Элис услыхала нестройное: здравствуйте.
И, поздоровавшись в ответ, спросила:
- Разве вы меня знаете?
- Нет, - ответили ей, - вы же только вчера приехали.
- Вы купаться идете? - спросила девочка. - Одной лучше не ходить.
Хотите, я сестре скажу, она, как соберется с подружками, вам тоже позвонит?
- Угу, - поддержали девчонку сразу несколько мальчиков, - нынче ночью
над холмом бледных всадников видели.
- Кого? - заинтересовалась Элис. - Ребята, может, вы мороженого хотите?
Мне домашнее задание на лето дали, разные истории собирать. Давайте, я вас
угощу, а вы мне расскажете, и про всадников, и почему нельзя одной ходить
купаться.
Они переглянулись, раздумчиво взвешивая предложение, и сделали
встречное:
- Давайте мы просто так расскажем, а мороженое - просто так.
- Только вечером, - добавил один из мальчишек, с большой родинкой на
запястье, - сейчас нам домой надо.
Все, как по команде, подняли головы и посмотрели на солнце.
- А всадники, - быстро сообщила девочка, - они над вершиной взлетели
и - р-раз! - в озеро провалились. Это мы думаем, что в озеро. Которое за
холмом. А речка ведь как раз из него вытекает, так что сегодня туда лучше в
одиночку не ходить, вдруг они не провалились в ад, а под водой сидят и по
дну речному бродят.
- Спасибо, - серьезно кивнула Элис, - купаться я не пойду. Ну, всего
доброго. Вечером заходите в гости, мороженое обещаю.
- До свидания!
Они оседлали велосипеды и под дребезжание звонков и разболтанных
"крыльев" унеслись вдоль по улице.
Какие вежливые, воспитанные дети. И дружелюбные. Общительные. Не
дичатся незнакомого человека. А с виду - вполне нормальные. На коленках
ссадины, пальцы перемазаны ежевичным соком, волосы всклокочены, словно
отродясь не знали расчески. Дети как дети. В любом городке - точно такие же.
Разве что не в любом городке детишки здороваются с незнакомцами и всерьез
предупреждают о выдуманной опасности.

Давно и далеко...
Это он запомнил навсегда: быть, как смертные, значит быть смертным,
понимать их, принимать, и принимать себя таким же, как они. Было трудно.
Особенно, когда обряд крещения запер его душу в беспомощном теле младенца.
Имя стало цепью, приковавшей беспокойный крылатый дух к мягкой, но тяжелой
плоти. Было время, когда он ненавидел свое имя.
Кормилице запрещали говорить с ребенком: никаких колыбельных, никакого