"Наталья Игнатова. Охотник за смертью" - читать интересную книгу автора

слепотой, не начнет бормотать охранительные заговоры, защищаясь от того,
чего не может понять. Все было в переливах красок под черными ресницами:
изменчивая синева небес и море, разноцветное: серое, синее, зеленое, черное;
темная хвоя лесных елей и светлый пепел погасшего костра, и глубокие оттенки
янтаря в белой пене прибоя. Все цвета, какие видит взгляд в живом волшебном
мире вокруг.
Только Альгирдас не видел.
А Орнольф стал называть его Хельгом, и ему, в общем, не было особого
дела до того, какого там цвета глаза у Паука. Не девчонка все-таки, чтобы в
глаза ему заглядывать. Хотя надо признать, что встречались Орнольфу и
девушки покрепче, чем новый приятель. Но, конечно, ни одна девчонка в
мире, - да и из мужчин немногие, - не умела так ловко драться. Правда, чтобы
не отведать кулаков Хельга, достаточно было держаться от него подальше,
шагах в десяти. Жирный Пес, похоже, откуда-то знал это, а может, почуял
подлым своим нюхом, и не упускал случая с безопасного расстояния осыпать
новичка градом камней и насмешек.
Дигр за прошедшие месяцы стал даже подлее, чем раньше. Орнольф никогда
не жаловал Жирного Пса - не зря же наградил его оскорбительным прозвищем,
прижившимся, как приживались любые ниды Орнольфа. Да, не любил, но Дигр,
похоже, решил сам себя превзойти в подлости. Казалось, сам вид медленно
скользящего в непроглядной тьме слепца приводит его в бешенство. И псиная
свора все менее охотно поддерживала вожака в нападках на Хельга.
Теперь при появлении Орнольфа псы разбегались быстрее, чем раньше.
Помнили, чем закончилась последняя драка. И очень скоро Орнольф привык
присматривать за Хельгом, а Хельг - за ним. Настолько, насколько он вообще
мог "присматривать".
Это не было запретной темой. Слепота Хельга не была запретной темой.
Снисходительно-ласковое прозвище Эйни* [Синица] - вот что было недопустимо.
Орнольф, правда, сразу объяснил:
- Если бы ты нас только увидел. Я - Орел, а ты - всяко Синичка,
птичка-невеличка. И даже не спорь.
Хельг все равно спорил. Сердился, мог и стукнуть сгоряча. Может, если
бы он увидел Орнольфа или какого-нибудь пса из своры Дигра, он побоялся бы
драться с ними. А так, стоило обидчикам оказаться в пределах досягаемости, и
помощь Альгирдасу уже не требовалась. Орнольф сам побаивался его маленьких,
твердых кулаков. К тому же Хельг понятия не имел о том, как похожи Орнольф и
Дигр. Всей разницы, что Пес, он и есть Пес.
А еще нельзя было помогать. Даже если видишь, что вот-вот подвернется
под ноги коварная ступенька, даже если колючая ветка над дорожкой грозит
выхлестнуть незрячие глаза, даже тогда... никогда. Нельзя и все.
Зато если видишь, как кто-нибудь из Псов паясничает, передразнивая
калеку, ему можно навешать таких "горячих", чтоб надолго зарекся дразниться.
- Почему - Паук?
- Потому что я плету паутину, - объяснил Эйни. - И вижу, как плетутся
чары.
- Ты - что?!
- Вижу. Нет, не глазами.

* * *